Человек и ситуация. Уроки социальной психологии
Шрифт:
Обратившись к приведенному в предыдущей главе обзору материалов о согласованности поведения, мы можем вспомнить, что те же данные, при помощи которых был выявлен низкий уровень согласованности между различными видами поведения и различными ситуацняип, демонстрируют весьма высокую стабильность, характеризующую одинаковое поведение и одинаковые ситуации. Среднее значение корреляции между любыми двумя испытаниями на честность у школьников, исследованных Хартшорном и Мэем (Hartshorn & May, 1928), было очень низким, хотя стабильность или надежность результатов некоторых отдельных испытаний была весьма высокой. Например, корреляция между подглядыванием в ответ во время теста на общую эрудицию в марте и аналогичным показателем, измеренным в ходе такого же теста в октябре, составила около 0,80.
Предсказания стабильности в сравнении с предсказаниями согласованности.
В результате исследования Кунда и Нисбетт обнаружили, что оценки испытуемыми как устойчивости, так и кросс-ситуативной согласованности поведения были очень высоки и лишь слегка отличались одна от другой. Иными словами, результаты исследования никак не указывали на то, что испытуемые проводят существенное различие между стабильностью поведения (которая, по данным исследователей, зачастую оказывалась весьма высокой) и его кросс-ситуативной согласованностью (которая, согласно тем же данным, была почти повсеместно низкой).
Тейлор и Крокер (Taylor & Crocker, 1986) подвергли более тщательной проверке гипотезу о том, что, делая предсказания, люди проявляют невосприимчивость к сходству (или различию) контекста. Они описывали испытуемым поведение некоторых лиц, характеризующее их экстраверсию или независимость, в трех различных ситуациях. Одним испытуемым информация о поведении преподносилась в рамках лишь одного контекста: трех учебных либо трех социальных ситуаций. Информация, предоставлявшаяся другим испытуемым, относилась к контекстам обоих видов: к двум учебным ситуациям и одной социальной либо наоборот. (Варианты учебного контекста включали в себя разновидности ситуаций «на занятиях» и «при встрече с профессором», варианты социального контекста — разновидности ситуаций «на вечеринке» и «с друзьями».) Затем экспериментаторы предлагали испытуемым предсказать поведение оцениваемого человека в учебном контексте, в социальном контексте и в контексте, имеющем двоякую природу.
Если бы суждения испытуемых о личностных диспозициях хоть как-то подразумевали бы ситуационный контекст, то тогда испытуемые должны были быть более уверены в том, что оцениваемый человек будет вести себя в соответствии с чертами собственной личности в тех вариантах контекста, поведение человека в которых они уже наблюдали ранее. Так, если оцениваемый человек вел себя экстравертированно в трех вариантах учебного контекста, то испытуемые должны были бы проявить больше уверенности относительно того, что он продемонстрирует экстравертированное поведение именно в учебном, а не в социальном контексте. Кроме того, в случае двоякого контекста суждения испытуемых о соответствии поведения черте личности должны были быть более уверенными тогда, когда информация о предшествующем поведении человека черпалась бы из наблюдений за ним как в учебном, так и в социальном контексте, а не в контексте одного типа.
Этим предположениям не дано было подтвердиться. С одинаковой вероятностью испытуемые заявляли, что целевой субъект будет вести себя экстравертированно в учебном контексте и тогда, когда все три варианта полученной информации о нем касались экстравертированного поведения в социальном контексте, и тогда, когда информация относилась к его поведению в учебном контексте. Аналогичным образом, вероятность предсказания испытуемыми экстремального, зависящего от личностных черт поведения человека в двояком контексте не возрастала в случае предварительного наблюдения его поведения в различных вариантах контекста в сравнении с наблюдениями, сделанными в одном и том же контексте.
Таким образом, Тейлор и Крокер установили, что их испытуемые с одинаковой готовностью распространяли результаты наблюдений, сделанных в одном из контекстов, как на поведение, имеющее место в ином контексте, так и на поведение, проявленное в том же самом контексте. Это указывает на то, что люди в своих представлениях о диспозициях не
Сравнительное влияние личностных диспозиций и ситуаций. Обе стороны фундаментальной ошибки атрибуции — чрезмерный диспозиционизм и недостаточно развитый ситуационизм — были успешно продемонстрированы в ходе одного из исследований, ставших впоследствии классическим. Речь идет об эксперименте, предпринятом Дарли и Бэтсоном (Darley & Batson, 1973) на материале студентов духовной семинарии Принстонского университета, подробно описанном нами в главе 2. Там мы не упомянули об одной важной детали этого исследования — о розданном испытуемым вопроснике, предназначенном для выяснения мотивов их интереса к религии: основывается ли он на стремлении к личному спасению или же в первую очередь на желании помогать другим. Это означало, что Дарли и Бэтсон были в состоянии сравнивать силу влияния важной, на первый взгляд, диспозиционной переменной с силой влияния «незначительной» ситуационной переменной. В этом случае суть «незначительной» ситуационной переменной сводилась к следующему вопросу: считали ли испытуемые, что они спешат, проходя мимо нуждающегося в помощи человека? После заполнения вопросника испытуемым давалось указание перейти в аудиторию, находящуюся в другом здании на противоположном конце студенческого городка, где они должны были произнести проповедь. Мы хотим напомнить читателю, что некоторым испытуемым было сказано, что их аудитория уже в сборе и что, к несчастью, они уже немного опоздали, поскольку экспериментатор сам несколько отстал от графика. Другие же полагали, что имеют в своем распоряжении солидный запас времени. Экспериментатор тщательно описывал им маршрут, которым они должны были проследовать, чтобы попасть в другое здание, после чего они незамедлительно по нему отправлялись.
Фабула эксперимента Дарли и Бэтсона была почерпнута из другой общеизвестной истории — евангельской притчи о добром самаритянине. На пути в другое здание семинариста окликал человек, лежавший в дверях и просивший о помощи. Как вы думаете, пришли ли семинаристы ему на помощь? Зависело ли это от их религиозной ориентации? Имело ли значение то, пребывали они в спешке или нет? Ответы на эти вопросы, данные в той же последовательности, таковы: «некоторое», «нет» и «очень большое».
Из тех испытуемых, кто не спешил, 63% останавливались и предлагали «пострадавшему» помощь. И лишь 10% спешащих испытуемых поступили таким же образом. Напротив, диспозиционный показатель, касающийся природы религиозной ориентации испытуемых, практически никак не повлиял на то, останавливались они, чтобы оказать помощь пострадавшему, или нет. Таким образом, эксперимент Дарли и Бэтсона в определенном смысле повторяет, но также и уточняет смысл притчи о добром самаритянине. Он заставляет нас предположить, что все священники и левиты, проходившие мимо, просто-напросто куда-нибудь опаздывали!
Но как нам узнать, что люди должным образом не подготовлены к условиям, подобным тем, что были созданы в исследовании Дарли и Бэтсона? Как нам узнать, что они не считают фактор спешки столь уж важным, а фактору религиозной ориентации, наоборот, придают большое значение?
Пьетромонако и Нисбетт (Pietromonako & Nisbett, 1982) предприняли исследование, в ходе которого описывали своим испытуемым эксперимент, весьма похожий на проведенный Дарли и Бэтсоном (заменив человека в дверях на женщину, делающую вид, что она повредила колено, и просящую семинариста сообщить об этом ее мужу). Ознакомившись с ситуацией, испытуемые стали утверждать, что помощь оказали бы подавляющее большинство семинаристов, но среди них было бы на 20% больше тех, главным мотивом религиозности которых была бы помощь другим. Они полагали также, что фактор спешки либо ее отсутствия не будет иметь вообще никакого значения. Они искренне считали, что независимо от того, сколько времени имели семинаристы в своем распоряжении, «альтруисты» из их числа все равно пришли бы на помощь, а «эгоисты» — нет.
Укорененность диспозиционизма в человеческом сознании. На самом деле Пьетромонако и Нисбетт проводили свое исследование не просто для того, чтобы сделать далеко идущие выводы о тенденциозностях, свойственных человеческому сознанию, но и для того, чтобы проверить, насколько трудным делом окажется эти тенденциозности изменить. Они попросили нескольких своих испытуемых ознакомиться с результатами исследования Дарли и Бэтсона, прежде чем те сделают предсказания относительно поведения людей в двух различных ситуациях.