Человек, который не знал страха
Шрифт:
Кузнецова снова вызвали в отряд для обмена информацией. Здесь с большим интересом ожидали его сообщения о рейхскомиссаре Эрихе Кохе, который редко бывал в Ровно.
Однажды в доме Померанского Кузнецов как бы ненароком сказал майору Гейнриху:
– Приближается зима. Она у русских очень суровая. Хорошо бы на это время оказаться где-нибудь на юге, например в Одессе или Кишиневе. Я бы, пожалуй, не стал возражать и против Винницы, даже там теплее, чем в этих краях.
– Да, в этом отношении можно позавидовать рейхскомиссару Коху, – поддержал разговор майор Гейнрих. – Он как птица перелетная. Как только ударили морозы – сразу на юг. Вчера утром отбыл в Винницу. Сказал,
Кузнецов сделал вид, что его мало интересует, что делает и где находится гауляйтер Кох.
В это же время центру стало известно о том, что генеральный комиссар Киева Магуниа и генеральный комиссар Николаева Опперман неожиданно отбыли в Винницу. Это были уже веские аргументы, но и они требовали подтверждения. Дело в том, что Кох нередко проводил совещания генеральных комиссаров не в Ровно, в «столице», а в других городах. Наверняка можно было сказать лишь одно – Кох отбыл не на охоту. Охота – это предлог, маскировка.
Между тем в Центр поступили сведения от украинских партизан – от генерала Сабурова, который сообщал, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер со своим аппаратом находится в Житомире. В Центре сначала решили, что пребывание Гиммлера в Житомире – верный знак того, что где-то в окрестностях этого города находится и сам Гитлер. Но в это время поступила информация от Кузнецова, поставившая эту версию под сомнение.
Один «приятель» Кузнецова, офицер СД, рассказал ему, что на днях ему было приказано явиться в Житомир лично к рейхсфюреру СС Гиммлеру. Но когда майор прибыл в Житомир, он рейхсфюрера там не застал. Офицеру сказали, что рейхсфюрер срочно вызван куда-то недалеко и неизвестно, когда он вернется. Офицер, правда, не называл Кузнецову имени Гиммлера. Но этого и не требовалось, Кузнецов хорошо знал, что в Германии был всего один рейхсфюрер СС – Генрих Гиммлер.
Сразу возникал вопрос: «Кто мог вызвать, причем срочно, всемогущего шефа гестапо?» Ответ мог быть лишь один – Адольф Гитлер. Что касается места, куда его вызвали, то им вполне могла быть Винница.
Центр предложил Медведеву попробовать захватить в Ровно какого-либо высокопоставленного сотрудника рейхсканцелярии. Но осуществление такой операции было связано с немалыми трудностями. А самое главное, это могло насторожить немцев и демаскировать советских разведчиков в Ровно.
По этой причине предложенный Центром вариант был скорректирован. Решили захватить «языка» с помощью подвижной засады, которая должна перехватить где-либо на дороге немца, имеющего доступ в гитлеровскую штаб-квартиру, или информированного о месте ее дислокации.
В последнее время Кузнецов стал чаще встречаться со своими «приятелями» из администрации рейхсканцелярии. Остроумный и симпатичный лейтенант Пауль Зиберт, у которого всегда были при себе свободные деньги, пользовался популярностью среди фашистских офицеров.
Выше уже отмечалось, что по официальной версии Зиберт был сотрудником команды, занимавшейся изъятием материальных ресурсов оккупированных районов в пользу вермахта. Это учреждение предоставляло своим работникам многие официальные и неофициальные источники «личных доходов», недоступные армейским офицерам. Поэтому Зиберт мог позволить себе сорить деньгами, не вызывая подозрений. Не только лейтенанты, но и капитаны и майоры не считали зазорным водить компанию с Зибертом и набивались к нему в приятели.
Особенно «сдружился» с Зибертом ответственный сотрудник рейхскомиссариата майор Гейнрих,
В рамках подготовки операции «Охота на индюков» Кузнецов решил завязать с Гейнрихом еще более тесные отношения.
Однажды в офицерском казино лейтенант пожаловался ему, что его угнетает скучная и однообразная жизнь в тылу.
– Э, мой дорогой Зиберт, вы большой идеалист и добряк. Или вы не понимаете, что сейчас не время самаритян? В условиях, когда события меняются с такой головокружительной быстротой, никогда не надо упускать миг удачи. Сегодня мед сам течет вам в рот, а завтра вы можете оказаться где угодно: будь то холодные окопы Сталинграда или горячие пески Африки. Вы же совершенно игнорируете возможности, которые вам предоставила судьба. Завтра всего этого может не быть!
– Вот не думал, что я произвожу такое впечатление на окружающих, – прикинулся простачком Кузнецов. – Скажу вам откровенно, что я совсем не чужд радостям жизни. Но они невозможны без денег, вы это знаете не хуже, чем я. Может быть, господин майор знает какую-нибудь золотоносную жилу? Если так, я готов немедленно вступить с вами в долю! – Кузнецов громко рассмеялся и слегка ударил ладонью по столу.
– Под такой жилой я мыслю приятельские отношения, – сухо ответил Гейнрих, прикусывая то верхнюю, то нижнюю губу в ожидании реакции Зиберта на его откровенное предложение.
Предложение майора не было для Зиберта неожиданным. Он помолчал, сколько того требовала учтивость, с тем чтобы затем осторожно задать вопрос по существу.
– Я вижу, что вы от меня что-то скрываете, господин майор. А между тем мы могли бы сотрудничать не только в деле добычи и переработки собственного злата, но и путем изъятия того, что добывают другие, превращая все это в дивные монеты, которые так скрашивают нашу короткую жизнь.
Гейнрих рассказал, что у него есть влиятельный приятель, который связан по службе с многими высокопоставленными офицерами и чиновниками, ведающими снабжением армии. В силу своих служебных обязанностей этот приятель часто посещает различные города на оккупированной территории.
– Когда мы могли бы с ним встретиться? – спросил Зиберт совершенно нейтральным тоном, как бы подчеркивая, что его интересует лишь деловая сторона отношений с будущим партнером.
Гейнрих ответил, что в данное время его приятель должен находиться где-то южнее. Он участвует в работе какого-то важного совещания, после чего заедет в Киев. Оттуда на днях он вернется в Ровно, и Гейнрих их познакомит.
– Познакомите нас прямо на вокзале? – рассмеялся Зиберт.
– Почему на вокзале? Они все следуют автомашинами. Встретимся у меня.
Эту информацию трудно было переоценить. Кузнецов срочно передал ее в штаб отряда и в Центр. Майор Гейнрих в своей погоне за деньгами навел советскую разведку на путь, каким следовало захватывать важного «языка».
Похищение имперского советника
Партизанское движение на оккупированной территории Советского Союза особенно усилилось с лета 1942 года. Это подтверждается тем фактом, что немцы были вынуждены постоянно выделять для охраны своего тыла десятки дивизий. «Летом и осенью 1942 года, – пишет немецкий военный историк Норберт Мюллер, – для обеспечения коммуникаций в оккупированных советских районах и для борьбы против партизан было выделено, по неполным данным, около 350 тысяч немецких солдат».