Человек, который замедлял и ускорял время

Шалимов Александр Иванович

Жора, на остроты которого все вдруг как-то перестали реагировать, изнывал от осознанного и затаенного в глубине души ощущения собственной неполноценности рядом с Тимофеем. Когда распался в конце года спортивный кружок по освоению "приемов Иванова", как его называл сам Петр Семенович, который исправно посещал все занятия, Жора испытал только мимолетное удовольствие. А Тимофей, который на занятиях кружка играл роль дирижера в этом маленьком "оркестре" и который на глазах у всех от занятия к занятию все больше входил в расположение Петра Семеновича, не сделал ни малейшей попытки

восстановить кружок своего имени. С точки зрения Жоры, все это было алогично, а где крылась причина, Жора не мог понять, как ни старался. И когда он читал во взгляде Тимофея вместо былой неуверенности и постоянной настороженности спокойную отрешенность и равнодушное превосходство, у него начинались колики где-то в желчном пузыре.

В довершение всех бед Тимофей получал теперь больше, чем Жора: за перевыполнение норм, за кружок... Могло даже случиться, что его выдвинут на Доску почета... А уж этого Жора не пережил бы.

Чтобы подправить свой явно пошатнувшийся авторитет, Жора решился на меру крайнюю, и с его собственной точки зрения весьма рискованную: он объявил, что поступает на вечернее отделение того самого института, в котором учился Тимофей. Это опрометчивое решение обернулось солью на его собственные незаживающие раны...

Тимофей, услышав о намерении Жоры, предложил ему помочь при подготовке к вступительным экзаменам. Жора счел момент благоприятным для ядовитой атаки.

– Нет уж, спасибо, Тим, - сказал он как можно радушнее, я как-нибудь сам справлюсь. Лучше своими хвостами занимайся. А то ведь могут и исключить, не посмотрев, что ты у нас герой.

– Не хочешь, не надо, - пожал плечами Тимофей.

– Между прочим, Жорик, хвостов у Тима давно нет, - заявила Зойка.
– А эту сессию он сдал лучше многих...

Тимофей удивился, что Зойка в курсе его последних институтских дел; он о них никому в НИИ не рассказывал. Потом он вспомнил, что видел ее однажды вечером в институте. "Вероятно, и она поступила на вечерний", - решил Тимофей и перестал об этом думать.

А Жора, которому очень нравилась Зойка, наоборот, думал об этом всю ночь, и, так как хорошо знал, что Зойка нигде не учится, он к утру решил поговорить и с Зойкой и с Тимофеем...

Подходящий случай представился на следующий день. Тимофей отпросился у начальника отдела и ушел на час раньше. Почти тотчас куда-то исчезла Зойка. Жора понял, что назначена встреча... С горечью во рту и с томлением в сердце он отправился на разведку.

До окончания работы оставался еще почти час. Жора спустился в вестибюль и обнаружил, что Зойкиного пальто на вешалке нет. Тогда он торопливо оделся и, соврав вахтерше, что идет в поликлинику, выскочил на улицу. Уже темнело, падал мокрый снег, и в десяти шагах ничего не было видно. Жора решил для начала проверить кассы кинотеатра, который находился поблизости; тем более что через полчаса должен был начаться очередной сеанс. Однако, едва повернув за угол, Жора нос к носу столкнулся с Зойкой. Она торопливо шла навстречу в распахнутом пальто и небрежно наброшенной на голову шерстяной косынке. В руках у нее была авоська со свертками. Авоська

сначала удивила Жору, но он быстро сообразил, что, видимо, готовится более серьезная встреча у Зойки. Это открытие окончательно расстроило его.

– Жорик?
– искренне удивилась Зойка, когда он преградил ей дорогу.
– Ты куда собрался?

– А ты?

– Я? Никуда... На минуту в магазин забегала. Останусь сегодня работу кончать... Вот пожевать на вечер купила.

"Врет, ясно", - решил Жора и ядовито спросил:

– Что и Тимофей, конечно, останется?

– При чем тут Тимофей!
– помрачнела Зойка.

– При том, что противно смотреть, как ты за ним бегаешь...

– А тебе-то что? Может, завидно?..

– Ох, Зойка!
– В голосе Жоры послышалась угроза.

– Знаешь что, Жорик? Шагай-ка ты куда шагал.
– Она попыталась обойти его, но он не позволил.

– Постой, мне надо с тобой поговорить...

– Не о чем нам разговаривать, Жора.

– Постой!
– Он схватил ее за руку.

– Пусти...

Пытаясь вырваться, она поскользнулась и чуть не упала.

Неожиданно из снежной пелены возник Тимофей. При виде Жоры, который пытался удержать раскрасневшуюся, рассерженную Зойку, Тимофей в недоумении остановился.

– Ребята, вы что?

– А-а, значит, у вас тут встреча назначена, - зашипел Жора, отпуская Зойку.

– Скотина!
– прошептала Зойка и, размахнувшись, влепила Жоре звонкую пощечину.

– Ах ты...
– завопил Жора и так сильно оттолкнул Зойку, что она не удержалась и упала. Тимофей растерялся: то ли помочь Зойке, то ли проучить этого Жору? Так как Зойка, казалось, в полном недоумении сидела на снегу и Жора не делал ни малейшей попытки помочь ей, Тимофей выбрал первое.

– Ошалел?
– крикнул он Жоре и принялся поднимать Зойку. Она медленно встала, держась за него, но когда Тимофей хотел собрать ее рассыпавшиеся покупки, она вдруг уткнулась ему в плечо и громко подетски заплакала.

– Ну-ну, успокойся, Зоя, - тихо сказал Тимофей.
– Успокойся... Ты ушиблась, что ли?

Зойка затрясла головой, продолжая всхлипывать. Жора молча наблюдал эту сцену. Тимофей мельком взглянул на него. Одна щека у Жоры была белая, а другая побагровела.

– Ну и хам же ты, Жора, - заметил Тимофей и, покачав головой, добавил: - Просто подонок...

– Ага, - подтвердила Зойка, вытирая слезы.

– Ну, кто из нас подонок, товарищ Иванов, это мы еще выясним, - угрожающе сказал Жора, делая шаг вперед.
– Вали отсюда... У нас с ней личный разговор.

Тимофей с изумлением взглянул на Зойку. Она возмущенно затрясла головой.

– Он напился, что ли?
– тихо спросил Тимофей у Зойки.

– Откуда я знаю! Просто одурел...

– Иди отсюда, пока цел, - повторил сквозь зубы Жора и, сделав еще шаг вперед, вдруг схватил Тимофея за плечо и сильно встряхнул.

Тимофей попробовал освободить плечо, но не смог. Жора держал его цепко.

– Отпусти, - сказал Тимофей, упираясь обеими руками в грудь Жоры и пробуя оттолкнуть его.