Человек, который замедлял и ускорял время
Шрифт:
Все почему-то посмотрели в угол, где лежали осколки абажура и растекалась по паркету лужа воды.
– Не знаю, - пробормотал капитан, ощупывая свое лицо.
– Вот окуляры товарища капитана, - сказал Тимофей, извлекая из кармана аккуратно сложенные очки.
– Пришлось их снять, на всякий случай, в момент обезоруживания.
Капитан прерывисто вздохнул и, не глядя на Тимофея, протянул руку за очками.
– Феноменально, - объявил старший лейтенант. Майор Вепров промолчал. Он поглядел на Тимофея, потом на капитана, потом опять на Тимофея. Поднял с
– Ну что же, - сказал он очень серьезно.
– Спасибо, товарищ Иванов, идите отдыхайте. Может, мы вас еще разок потревожим, а может, и нет... Всего вам доброго.
– А в отпуск мне можно уехать?
– поинтересовался на всякий случай Тимофей.
– Я в отпуске в этом году не был. Думаю в Крым поехать или на Кавказ...
– Поезжайте куда хотите, на здоровье.
– Только не прерывайте тренировок, - посоветовал старший лейтенант.
Облегченно выдохнув, Тимофей вышел в коридор. После его ухода в кабинете некоторое время царило молчание.
– Вот такие пироги получаются, - заметил наконец майор Вепров.
– Ну а ты, - обратился он к капитану, - ты ведь тоже каратэ занимался, чемпион. Что скажешь?
– Я абсолютно ничего не успел сделать, - расстроение объяснял капитан.
– Это было как молния.
– А вы, друзья, не догадались снять все это ускоренной съемкой?
– поинтересовался пожилой в штатском, вынимая изо рта потухшую трубку.
– Не догадались, Пал Палыч, - сокрушенно сказал майор. В следующий раз сделаем.
– Ни-ни, - погрозил пальцем Пал Палыч.
– Никакого следующего раза. Оставьте пока парня в покое. Присматривайте за ним, конечно. Издали... С такими... способностями до беды недалеко. Вы меня поняли? Вот так. Людям верить надо... Раз говорит - тренировка, значит - тренировка. И у нас с этим пора порядок навести. Чтобы тренеры не зря деньги получали. Надо подготовить проект приказа. Ну ладно, поразвлекались, и хватит. Я пошел к себе...
С этими словами Пал Палыч поднялся, сунул в карман трубку и, тяжело ступая, вышел из кабинета.
– Ничего не понимаю, - покачал головой майор.- Просто чертовщина какая-то.
– Что вам, собственно, непонятно?
– удивился старший лейтенант.
– Тренировка... Вы слышали, и Пал Палыч тоже так думает. Йоги постоянными тренировками еще и не такого добиваются.
– Может, он действительно йог, - предположил капитан.
– Или пришелец из другой галактики, - невесело усмехнулся майор.
И снова все замолчали.
По дороге Тимофей почувствовал, что сильно проголодался, и завернул в гастроном. Народу в магазине было немного. На прилавке лежали аккуратные горки только что нарезанной ветчины. Стоя в очереди, Тимофей наметил себе горку, которую попросит. Однако мужчина, стоявший впереди, взял целый килограмм, и продавщица, набирая для него ветчину, бросила на весы и кусок, который приглянулся Тимофею. Когда подошла очередь Тимофея, нарезанной ветчины уже почти не оставалось, но рядом лежал аппетитный едва начатый окорок с симпатичной коричневой корочкой.
– Нет, мне оттуда отрежьте, - запротестовал Тимофей и указал на окорок.
– Обрезки мне не нужны. Беру всего двести граммов.
– Какие такие обрезки?
– затараторила продавщица.
– Мы обрезками не торгуем, у нас весь товар одинаковый. Заелись совсем...
– И она принялась торопливо заворачивать отвешенную ветчину в бумагу.
– Отрежьте мне оттуда, - настойчиво повторил Тимофей. Этого не возьму.
– А это куда девать буду?
– завопила продавщица, швырнув пакет на прилавок под руки Тимофея.
– Не знаю. Я плагил за ветчину, а не за обрезки.
– Не нравится, не бери, - отрезала продавщица, демонстративно поворачиваясь к Тимофею спиной.
– Жалобную книгу попрошу, - пригрозил Тимофей.
Очередь заволновалась, а какой-то солидный мужчина в кожаном пальто и модном трехцветном вязаном кепи - он стоял за Тимофеем - назидательно сказал:
– Нехорошо... При чем тут жалобная книга, молодой человек? Девушка все правильно сделала... Вы давайте проходите, не задерживайте очередь.
– И он грубо потеснил Тимофея плечом.
– Что толкаетесь!
– возмутился Тимофей. Но мужчина в кожаном пальто сделал вид, что не слышит, и, перегнувшись через прилавок, принялся что-то тихо объяснять продавщице. Та расцвела, закивала и начала старательно и деликатно нарезать тонкие пластики розовой ветчины от окорока, хотя на подносе еще лежало несколько размочаленных кусочков - таких же, какие она только что завернула Тимофею. Аккуратно нарезанные ломтики легли на весы; Тимофей заметил, что продавщица отвешивает тоже двести граммов.
Решение пришло мгновенно. Когда продавщица протянула аккуратный пакетик мужчине в кожаном пальто, Тимофей мысленно скомандовал: "Время, остановись..." Потом осторожно извлек из пальцев оцепеневшей продавщицы пакетик с ветчиной, вставил на его место свой с обрезками, взял с подноса ломтик белого ветчинного сала, сунул в открытый рот продавщицы, поддал плечом кожаное пальто и, лавируя среди неподвижных людских фигур, направился к выходу.
Проходя мимо кассы, он случайно заглянул внутрь и увидел пачки крупных купюр в выдвинутом ящике кассового аппарата. Застывшая кассирша рассматривала на свет пятидесятирублевку, только что полученную от накрашенной женщины в замшевом пальто.
У Тимофея перехватило дыхание. Он остановился и заглянул поверх стеклянной перегородки в кассу. Денег было очень много, и достаточно было протянуть руку, чтобы взять их, а потом уйти спокойно и безопасно... Все эти люди вокруг были сейчас персонами музея восковых фигур.
"Что со мной происходит, - думал Тимофей, тяжело дыша. Что же это я? Да разве возможно такое? Никогда!.. Ни за что и никогда!".
И он стремительно выскочил из магазина и побежал по улице, петляя между неподвижными людскими фигурами. Только через три квартала в небольшом сквере он остановился и шепнул: