Человек, который замедлял и ускорял время
Шрифт:
– Заболел.
– Так, может, помочь? Я приду.
– Не надо. Уже лучше.
– Слушай, Тимофей, они на завтра товарищеский суд назначили.
– А я не приду...
– Правильно, только они ведь не отвяжутся. Жорка все воду мутит... Да ты не бойся. Я обязательно выступлю и расскажу, как было. Ему еще и за клевету всыпят.
– А от тебя они отцепились?
– Понимаешь, отцепились... Я еще в прошлую пятницу, когда меня в местком вызвали, все им выложила. Сказала, что могу доказать, что Жорка врет... Председатель месткома испугался
– Не надо, - устало возразил Тимофей.
– Раз они тебя не трогают, я сам как-нибудь выкручусь. Хорошо, что милиция отцепилась...
– Нет, Тим, ты меня не уговаривай, - перебила Зойка и снова начала, как автоматными очередями, про справку, про Жорку, про чистую воду, про правду, которая должна восторжествовать...
Тимофей слушал ее, а сам думал о том, как завтра получить бюллетень.
* * *
Придя на следующий день к участковому врачу, Тимофей в ответ на обычный вопрос - на что жалуетесь - выпалил:
– Я проспал четверо суток подряд.
Врач, полная пожилая женщина, подняла на него удивленные глаза:
– Ну и что?
– Разве это нормально?
– Не совсем, конечно, но если вы перед тем сильно устали... И, кроме того, вы же не все время спали. Вы просыпались, ели и так далее.
– Ни разу.
– Так ни разу и не поднимали голову от подушки?
– Ни разу с утра в воскресенье до вечера в четверг. И я не на кровати, я у стола сидя спал...
– Вы рассказываете мне странные вещи, - медленно произнесла врач и испытующе посмотрела в глаза Тимофею.
– Ну, давайте я вас послушаю.
Тимофей разделся, и она очень внимательно выслушала его, велела лечь на диван, пощупала живот, посчитала пульс и даже измерила кровяное давление.
– Одевайтесь, - сказала она строго.
– Я не вижу никаких отклонений. Вы совершенно здоровы, молодой человек. Легкие как кузнечные мехи, а сердце - дай бог каждому.
– А если я опять засну?
– спросил Тимофей, одеваясь.
– Вот тогда и приходите.
– А если я... умру во сне?
Врач сурово глянула на Тимофея:
– Вы что же, с понедельника на работе не были?
– Не был.
– И воображаете, что таким способом можете получить бюллетень.
– Я правду говорю, - обиделся Тимофей.
– Единственно, что могу сделать, - сказала врач, быстро записывая что-то в карточке Тимофея, - это послать вас к невропатологу. Но бюллетеня я вам не дам. Хотите направление к невропатологу?
Не получив ответа, она взглянула на Тимофея. Он сидел неподвижно, скрестив руки на груди. Глаза его были закрыты.
– А ну-ка перестаньте дурачиться, молодой человек, - недовольно сказала врач.
– Здесь не цирк!
Он никак не реагировал, и она испугалась. Присмотревшись внимательно, она увидела, что он не дышит. Тогда она с криком выбежала из кабинета.
Сквозь опущенные веки Тимофей различал
– Пора... Время, иди нормально!
Сразу после этого он почувствовал свое тело, почувствовал, что лежит на чем-то мягком, и открыл глаза.
Он был один в небольшой комнате с высоким белым потолком. Белые стены, белая постель, на которой он. лежал под простыней совершенно голый, белая ширма; за ней стол, уставленный блестящими приборами. Белая занавеска на окне, а за окном темнеющее вечернее небо и густая зеленая листва на деревьях.
"Сколько же времени прошло?" - подумал Тимофей. Его электронных часов поблизости не было видно. Он медленно поднялся, закутался в простыню и сделал несколько шагов. Все было нормально, только немного кружилась голова. Он заглянул за ширму. Там рядом со столом стоял белый табурет, и Тимофей присел на него. На столе лежал график со множеством ломаных и кривых линий. Все они обрывались на дате 20 мая.
"Однако, - мелькнуло в голове Тимофея, - почти полгода, если, конечно, это тот самый год... Кажется, я просчитался..."
Бесшумно отворилась белая дверь. В дверном проеме возникла женская фигура в белом халате. Увидев, что постель пуста, а Тимофей сидит у стола, фигура взмахнула руками, что-то негромко крикнула, и тотчас возле Тимофея очутились несколько человек в белых халатах. Они осторожно подняли его и понесли на кровать.
– Ни к чему, - пробовал убеждать их Тимофей.
– Я - сам и вообще лучше посижу...
– Молчите, молчите, - очень тихо, но строго сказал кто-то.
– Вам нельзя разговаривать. И закройте глаза. Вы должны привыкнуть к свету.
"А я и не отвыкал, - хотел возразить Тимофей, но раздумал.
– Пусть делают что хотят. Надо еще выяснить обстановку. Может, не тот год?.."
Его осторожно положили на кровать. Подсоединили к нему какие-то провода. Множество проводов. Что-то записывали, тихо переговаривались. А потом он неожиданно для себя уснул.
Проснулся он, по-видимому, только на следующий день, потому что небо в окне теперь было ярко-голубым, а деревья освещены солнцем с другой стороны.
Едва он проснулся, возле него появились врачи в белых халатах. Его опять заставили закрыть глаза, долго ощупывали, прикладывали к телу электроды. Пощелкивали какие-то приборы. Звучали непонятные слова. Потом ему разрешили открыть глаза, и один из врачей восхищенно сказал:
– Необыкновенный, феноменальный случай... Никакой патологии.
Другой не соглашался, и они начали спорить шепотом. Остальные внимательно слушали. Спор неожиданно прекратился, и врачи ушли, дружески покивав Тимофею, а одна из женщин, самая молодая, даже ласково погладила Тимофея по голове. Тотчас же на столике ему прикатили завтрак: полстакана бульона, маленькую чашечку жидкого чая и кучу разноцветных таблеток. Тимофей проглотил все это и почувствовал сильный голод.