Человека преследует тень
Шрифт:
Порешили на том, что через несколько дней Свеча сам встретится с одесситом.
— Где и в какой час — узнаешь позже... — Они расстались.
Два дня шел мелкий моросящий дождь. Перескакивая через лужи, с трудом вытягивая из липкой грязи ставшие пудовыми сапоги, Павел шел на встречу со Свечой. Полчаса назад Ковач передал Павлу ключ от кухонной кладовки, где, по словам заведующего столовой, ждал Николай Огаркин.
«Осторожный, — думал Алешкин, — даже меня остерегается».
Павел
— Предупредил одессита?
— Да, будет в полдень.
— Ну, тогда уговори шофера подбросить нас до районного центра, — кивнул Свеча на стоявшую неподалеку «Победу». — Меня подберешь возле почты.
Шофер дремал, напялив кепку на глаза.
— До райцентра? — лениво переспросил он Павла. — А денег у тебя хватит?
— Хватит. На почте меня товарищ дожидается, он подсобит.
— Двести рублей, меньше не могу.
— Сто... Сто хватит.
— Вон, быка видишь? Вот и нанимай его за сто рублей.
— Сто пятьдесят, — не сдавался Павел.
— Двести.
Они еще беззлобно поспорили, поторговались, и шофер согласился на сто пятьдесят.
У почты в «Победу» подсел Свеча, и машина быстро побежала по извилистой, хорошо укатанной дороге.
Когда поднялись на перевал, где стоял передвижной домик дорожников, Свеча тронул за плечо шофера:
— Постой-ка. Надо бы к другу заглянуть. Дорожным мастером работает. А ты как? Со мной, может, останешься? Потом доберемся...
Павел растерялся:
— Не знаю, мне все равно.
— Ну, тогда заглянем, навестим мужика.
Шофер запротестовал:
— Брали машину до райцентра...
— Ладно, не горюй! За сколько сговорились-то? Сто пятьдесят? Отдай ему деньги, потом сочтемся.
Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом «Победу», они двинулись следом за ней, но через полчаса пути свернули на узенькую тропочку, убегавшую в широкий распадок.
Наконец пришли на место.
— Стой здесь и жди этого Жору, — приказал Огаркин. — Я поднимусь повыше, вон к тем кустам. Пошлешь его туда. В случае чего, свистни в эту дудку кедровкой. Дуй просто, там все устроено...
В полдень со стороны автомобильной трассы показалась худощавая фигура Жоры из Одессы.
Увидев его узкие клетчатые брюки, рубашку навыпуск с разрезами по бокам и остроносые ботинки на толстом белом каучуке, Павел не сдержал улыбки.
— Почтение, мальчик! — поздоровался Жора и взмахнул желтым чемоданчиком. — А где же ваш папа?
Павел
— О! Все понятно.
Жора тряхнул длинными волосами и, широко расставляя тонкие ноги, стал карабкаться дальше. Огаркина он встретил так же весело:
— Вот и папа! Имею честь передать привет от сына. Он истосковался в одиночестве.
Поставил на землю желтый чемодан и, нисколько не смущаясь угрюмым видом Огаркина, продолжал в том же духе:
— Если будем знакомиться, то я — Жора. Вот мой паспорт, любуйтесь! Лучшая поликлиника на Приморском бульваре. Дантист... — И, растянув тонкие губы в улыбке, блеснул золотыми коронками. — С кем имею честь?
— Ладно, это нам не нужно, — сказал в ответ Огаркин. — У тебя есть деньги, у нас — товар.
— О, люблю деловых людей!
Жора запустил в чемодан руку с черным перстнем на мизинце, звонко щелкнул пальцем по бутылке с коньяком:
— Выдержанный! Высший сорт.
Наметанный глаз Огаркина успел заметить в чемоданчике толстые пачки сторублевых купюр.
Оба выпили из маленьких золоченых бокальчиков. Помолчали.
Первым на этот раз заговорил Огаркин:
— Вот что. Товар у нас есть, много товара. Только, цена нужна подходящая.
— Жора знает за цену! Вот, — одессит начертил на земле какую-то цифру, — за грамм.
Огаркин рукой зачеркнул эту цифру и написал другую.
Жора замахал руками:
— Если я так заплачу, что мне с этого будет?
И написал опять старую цифру.
Так и спорили они, стоя на корточках — худенький, похожий на пестрого попугая Жора и верзила Огаркин.
— Ты постой, не тарахти, — убеждал Жору Свеча. — Тебе и сказать-то ничего не успеешь...
— Какой бы я был одессит, если бы не мог говорить? Надо всегда иметь в запасе пару готовых фраз!
— Ладно, пес с тобой. Вот последняя цена.
И Огаркин нацарапал ногтем новую цифру.
— Что-о? — возмутился Жора. — Если вам нужна моя жизнь, вы можете ее получить. Но денег вы не получите, потому что дураков в Одессе нет. Не хочу через вашу глупость оставаться голым! Я тоже желаю заработать пару пустяков!..
Жора сыпал словами, а Огаркин упрямо чертил на земле одну и ту же цифру. Наконец одесситу наскучил спор, он махнул рукой и, согласившись на предложенную цену, полез за деньгами. Огаркин достал из сапога маленькую тряпицу, протянул:
— Здесь шестьсот грамм, остальное принесу в гостиницу завтра.
Жора мгновенно вскочил на ноги.
— Хо-хо! Есть с чего посмеяться! Отнесите эти граммы в кассу, а мне отдайте четыре килограмма. Берите деньги, давайте товар!
— Больше с собой нет. Остальное получишь завтра. Завтра возьму и деньги.