Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
Алиса кивнула и пошла за стойку, к знакомой двери. Эльфман был похож на свою сестру такими же светлыми, как у неё, волосами и голубыми глазами. Только он был раза в два выше и больше обманчиво хрупкой Миры. Его левую щеку пересекал ужасный шрам, полученный им на охоте. Но каждый раз он рассказывал новую историю о том, как он появился. В одной он дрался с огромным медведем, в другой на него напал свирепый кабан, а в третьей он упал и разодрал лицо острым камнем. Сейчас же Эльфман предпочитает возиться на кухне, чем ходить в лес на охоту.
– Доброе утро, Эльфман! – Алиса заходит и утопает в запахе свежего хлеба.
– О, постоялец! – огромный мужчина, чуть старше
– Мне нужна горячая вода, - улыбается она старому другу. – И меня зовут Френсин.
– Что же, рад знакомству, Френсин.
– Я не знаю, как ты это делаешь, но мне определённо этого не хватало, - крикнула Бетти из-за ширмы, где приводила себя в порядок после сна.
Алиса не отвечает. Она должна что-то сказать, но вопрос проходит мимо неё, скользит мимо мозга и растворяется в веренице собственных мыслей. Она должна что-то ответить, но вместо этого сидит на заправленной постели и смотрит в противоположную стену. Доктор Росс надевает сухую рубашку и возвращается в комнату.
– Ал? – она садится рядом и касается руки, не скрытой ничем, гладкой и теплой, с плотно прилегающими узорчатыми чешуйками.
– Здесь недалеко есть железнодорожная станция, - начинает говорить Шутер, - километров пятнадцать. Там есть телефон, старый, дисковый, но я смогу позвонить в Башню. Ты останешься здесь, - жестко припечатывает она.
Бетти кивает. Пятнадцать километров после вчерашнего марш-броска ей не преодолеть. Алиса умная, если она говорит, что пойдет одна, значит, так нужно. Хочется что-то сказать, приободрить, но не найти слов. Это не удивительно, на самом деле, только у других Образцов депрессия начинается раньше, с первых часов, когда приходит осознание своего уродства. Даже у тех, кто шел на это по своей воле. Сознание ломается и перестраивается, берет свое измененный гормональный фон. Ярость, сидящая в каждом человеке, после изменения перевоплощается и находит выход. Оставалось только надеяться, что они успеют раньше, чем Алиса Шутер из команды “Мстителей” превратиться в каниму, верно служащую своему хозяину.
Они спускаются вниз, на завтрак, и их предсказуемо окружают все, кто есть в таверне в ранний час. Людей много, похоже, что половина деревни пришла сюда, чтобы больше узнать о новых людях и разнести эти слухи дальше. Алиса видит знакомые лица. Конечно, есть те, кого трудно вспомнить, но она успевает найти жену скорняка с годовалым мальчиком на руках – несостоявшимся женихом. Так же у стойки она встречает Кану, рассматривающую содержимое бара. Она гадалка, одна из приближенных к миру духов, и говорит, что алкоголь помогает ей войти в транс. Иначе не объяснить тот факт, что она постоянно “под мухой”. Или легко одетого молодого парня по имени Грей, который занимается со своей семьей оборудованием “холодильников” – специальных комнат в пространстве под полом. В этой части Аляски почти всегда снег и холодно, но это не значит, что им не нужно специальное место в доме для хранения припасов. Чуть поодаль от него, на самом краю стойки вздыхает Ллувия. Алиса помнит их уже счастливыми супругами и родителями, но сейчас, в этом времени, это еще не так.
– Так значит, твоё имя Френсин, - Макаров садится рядом с кружкой крепкого чая.
– Да, я Френсин, - откликается Ал. Ей с трудом удается отказаться от манной каши с засушенной клюквой и пить чертово парное молоко, недавно принесенное от коровы. Бетти ест за двоих, зачерпывает ложкой ароматную кашу с алыми ягодами и ест. И либо она никогда прежде не ела подобного, либо соскучилась по нормальной горячей пище. Если в “гнезде”
– Как вы с сестрой отказалась в лесу? – его вопросы понятны, он хочет знать о них как можно больше, чтобы определить - являются ли они опасностью для его деревни, и что хотят.
– Моя деревня находится по ту сторону гор, - Ал вдыхает больше воздуха, чтобы произнести свою ложь на одном дыхании и не сбиться, не выдать себя. – Я прохожу испытание, после которого меня объявят взрослой. Я должна прожить одна в лесу три месяца. Но я… не такая сильная, как другие, и моя сестра сбежала, чтобы помочь мне, если станет совсем плохо. Но она лекарь, они не проходят подобные испытания, поэтому мне приходится заботиться о ней. Мы перешли горы и должны были двигаться к побережью, но попали в бурю и заблудились. Я повредила руки, - она показывает перебинтованные ладони. Они специально наложили несколько слоёв бинта, чтобы спрятать когти, - а моя сестра простыла и не может говорить громко.
– Она лекарь, а ты..?
– Я охотник.
– Охотник значит… - Макаров улыбается, морщины на его лице собираются в причудливый рисунок, пышные усы достают до нижних ресниц. – Мира! – зовет он. – Принеси нам кое-что особенное для Френсин! Того, что пьют охотники! Посмотрим, какой ты охотник.
Бетти напрягается от окрика. Её предупредили, чтобы она не вмешивалась в разговоры на непонятной смеси языков, но даже она понимает, что сейчас что-то произойдет. Она смотрит на Алису, но та спокойна и даже ободряюще треплет её по рукаву. Весь зал погружается в напряженную, ожидающую тишину, когда Мира возвращается, неся на подносе большую деревянную кружку с металлическими ободками. Кружку забирает Макаров и с гулким стуком ставит перед Ал. И она уже знает, что за темная густая жидкость налита в ней, железный запах проникает в нос, мчится дальше в мозг, будит что-то звериное, привычное. Она готова. Она знала, что её будут проверять таким образом. Она могла выбрать себе любую профессию: она разбиралась в травах, умела готовить и ухаживать за скотиной. Она, черт подери, могла сказать, что у неё нет должности, придумать что-то еще, но она охотник, и это слишком в ней, чтобы скрывать.
Алиса без сомнений и промедления берет кружку обеими руками, делает вид, что ей тяжело двигать обмороженными пальцами, но все равно делает своё дело. Она подносит кружку ко рту и пьёт большими глотками, словно не оставляя сомнений в своём происхождении и своих намерениях. Когда она пила это в первый раз, то чувствовала отвращение. Ей было десять, она болела, и её лечили подобными методами, делали сильнее, готовили к тому, что она станет тем, кто есть. Возможно, кому-то они покажутся варварскими, для вегетарианцев это будет настоящий ужас. Все же, Фиора - охотничья деревня, и основной промысел накладывает свой отпечаток. Она пьет, ощущая, как чужая жизнь и чужая сила вливаются в её вены, бегут прямо в мозг, тревожа давно забытые эволюцией участки. Она выпивает все, запрокидывает голову и чуть приподнимает кружку над губами, ловя последние алые капли. Крови.
Шутер ставит кружку на стол и откидывается на спинку. Бетти смотрит на неё и едва не падает под стол, глуша рвотные позывы. Остальные смотрят кто с удивлением, кто с одобрением. У неё над верхней губой красные разводы, похожие на “молочные усы”, только вместо молока – кровь. Ал стирает подтеки рукой, чтобы никто не видел раздвоенного языка, измазывает в крови рукав.
– Боже мой! – шепчет Бетти, едва удерживая свой завтрак в желудке. Ал запоздало думает, что ей действительно не следовало видеть этого.