Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
…Солнце, отраженное от воды многократно, режет взгляд. Алиса прикрывает глаза и надвигает плотную панамку, чтобы не сгореть дотла на этом солнцепеке. Вода в океане не намного прохладнее, чем раскаленный воздух, которым даже дышать трудно. Волны, если можно так назвать колебания воды, неспешно бегут к берегу. Воздух сухой и горячий, большой мангал и запахи с берега только усугубляют ситуацию. Ветер чуть шуршит верхушками пальм и листвой в кустах. Даже выползший на песок важный краб не торопится по своим делам и не боится разместившихся на берегу людей. Все вокруг так и кричит о покое и лености. И жара просто неимоверная.
Это первый раз на
Клинт не находит себе места весь перелет, ерзает, представляя, как будет выглядеть его девушка в бикини. Даже если купальник будет цельным, то все равно обтянет стройную фигуру и подарит ему замечательную возможность полюбоваться на длинные ноги и красивые плечи. Но даже здесь Ал удивляет своим выбором.
— Я подумала, что моя светлая кожа легко обгорит на солнце, — объясняет она свой выбор, когда появляется на пляже с надувным кругом под мышкой.
Купальник не просто цельный, он будто взят с экспозиции начала двадцатого века, только верхнее платье осталось на манекене, Шутер забрала себе комбинезон из плотной ткани с рукавами и длинными штанами.
Волны мягко укачивают ее, вода в океане похожа на кипяток, панамка не спасла от перегрева бедную голову, потому что перед глазами все расплывается и сильно клонит в сон. На берегу команда: Тони и Клинт спорят у мангала, Брюс отдыхает в шезлонге со стаканом холодного чая, Наташа загорает, а Тор рассматривает что-то у себя под ногами, может, того краба. Все тихо и размеренно, ничего плохого не происходит. Алиса качается в своем круге, она варится в этом кипятке и ощущает себя странно, как при лихорадке. Только сделать ничего не может.
— Алиса! — крик с берега заставляет ее с трудом поднять голову.
Песчаный берег превратился в тонкую полоску между небом и морем. Ленивое течение отнесло её не так далеко, но добраться самой до берега теперь трудно. Ал прикидывает расстояние и дергает ногой, чтобы направиться к берегу, но мышцы на левой икре вдруг сводит болезненным спазмом. От неожиданности она вскрикивает, отпускает спасательный круг и ускользает под воду, будто что-то тянет её вниз. Это уже плохо. Вода похожа на кипяток, Ал пугается и дергается, не ощущая никакой опоры, только безумный жар вокруг. Она не может этого видеть, но в тот момент, когда она пропадает из круга, Клинт и Стив вместе бегут к воде и ныряют, мощными гребками направляясь к ней. Она не может этого видеть, но кислород заканчивается и ей кажется, что она это видит. Или помнит, как Стив отстал за несколько метров от качающегося на волнах круга, как Клинт перегнал в воде суперсолдата в стремлении найти, защитить, спасти. Но сейчас она погружается в отвратительный кипяток воды и не может шевельнуться.
Клинт успевает. Он ныряет за ней и хватает за руку, вытягивает на поверхность, обнимает крепко, стягивая за талию под водой. Он тоже горячий, раскаленный добела, но от его жара Алиса плавится, растекается бездумно по крепкому телу. Бартон осторожно трогает основанием ладони по
— Ногу свело, — стонет она. — Левую.
— Держись за круг, — мужчина коротко поцеловал в подбородок, почти куснул, и нырнул под воду.
Он трогал, давил и больно тянул, но делал всё правильно, кровообращение восстанавливалось, а когда вынырнул и отдышался, то подхватил надувной круг и потянул его вместе с Ал к берегу.
— Чёрт, так и знал, что что-то случится, — ворчал он, пока они не доплыли до Стива.
Роджерс только пожал голыми плечами и потянул круг дальше. На берегу, куда Шутер выбралась, припрыгивая на одной ноге, Наташа завернула её в полотенце и отправила в дом.
— Это была плохая идея, — мужчина продолжает ругаться, когда заносит девушку в дом, ворчит, пока она переодевается в сухое. — Чёрт, Ал, ты в порядке?
— Я испугалась больше, чем пострадала, — пожимает плечами та.
Футболка на ней принадлежит Клинту, они оба настолько не заинтересованы в одежде и прочих вещах, что перед отлетом сложили всё в одну сумку и бросили на сидение. Они живут с командой уже достаточно долго, чтобы друг друга стесняться, здесь даже в городе все ходят в лёгкой одежде, почти в купальниках. Это Малибу, и этот город похож на вход в ад, он сжигает Алису. Клинт растирает её ногу, наносит на ладони согревающую мазь и трет, по ощущениям, будто сдирает кожу наждаком.
— Клинт, больно, — говорит она.
— Терпи, — категорический ответ.
Мужчина смывает с рук жгучую мазь, возвращается, вытягивается, будто кот, на постели, ровно проклятые пятнадцать сантиметров оставив между их телами. Это расстояние не нравится никому, но Шутер ничего не может с собой поделать, а Клинт слишком уважает её тараканов, чтобы мешать им в поглощении разнообразия сортов мозга. Алисе до безумия хочется его поцеловать, почему-то сейчас, когда солнце чуть скрывается за полупрозрачными занавесками, лихорадка усиливается и все скрытые желания, о которых она даже не догадывалась, вырываются наружу. Она тянется к мужчине, облизывая сухие губы, с удовольствием отмечая, что он с готовностью подается вперед. Поцелуй сжигает её изнутри, прижигает солью и горечью.
— Голова кружится? — спрашивает он, и, получая вместо ответа очередную попытку поцелуя, продолжает: — Может, солнечный удар?
— Жарко, — стонет она в поцелуй. Ей больно, но оторваться выше её сил. Она будто потеряла возможность быть с ним долгое-долгое время и теперь наслаждалась каждой секундой.
— Я научу тебя плавать. Вечером, когда воздух чуть остынет, — обещает Клинт, преодолевая долгие пятнадцать сантиметров и прижимаясь горячим боком. Место соприкосновения будто прижигает каленым железом. Это больно, но закричать и оттолкнуть она не может.
Она откуда-то помнит, что вечером до купания не дошло, на берег они выбрались только глубокой ночью, лежали на нагретом за день камне и говорили-целовались… Больше молчали, глядя на высокое небо, усыпанное звездами. Клинт уснул тогда первый, даже неровности и твердость камня под спиной не мешали, уснул, прижавшись щекой к плечу Ал, и проспал до самого раннего утра, когда солнце начало свой путь по небосклону.
Она откуда-то помнит всё это, в голове мутится, поцелуи горчат и кажутся отравленными. Больно, боли, как жары, слишком много, сейчас бы нырнуть в снег, почему они не поехали на Аляску, кататься на лыжах? На спортивных лыжах она кататься тоже не умеет, но на ледянках с горы скатывается лихо.