Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь
Шрифт:
— Я военный, — отвечает Клинт. — Здесь произошла серия взрывов газа в горах, мы обследуем местность.
— Газ в горах?
— Да, сэр.
Старик недовольно смотрит на него, потом ухмыляется в пышные усы и зовет за собой внутрь. Первое, что видит Клинт в доме, куда его привели — гобелен с соколом.
— Меня зовут Макаров, я старейшина для этого места, — старик подает ему стакан с медовой жидкостью. Клинт выпивает и морщится, для него это слегка крепко. — Мои люди бежали от твоих «взрывов», а я остался, стерегу деревню от любителей поживиться на чужой беде.
— Скоро ваши люди могут вернуться в свои дома, — старается успокоить его Бартон. Ему необычно уютно в этой обстановке, рядом с этим стариком, хотя он никогда здесь не был, все кажется ему знакомо.
— У вас, людей с материка, всегда есть какое-то мудреное объяснение.
— Сэр, позвольте, это природное явление, вряд ли они виноваты…
— Я не обвиняю их. Они заблудились, сокол привел их к нам, потому что так было нужно, он бы не привел сюда врагов. И ты сюда пришел, чтобы найти ответы и покой. Ищи, сколько потребуется, духи тебе помогут.
— Духи, сэр? — Клинт возвращает старику стакан, оплетенное корой дерева и шершавой веревкой стекло, хранящее тепло десятков рук и их смех. — Простите, я не верю в это.
— А я не верю в твои «взрывы газа», — смеется Макаров. — Но я верю, что мои друзья скоро вернутся домой. Что все мы скоро вернемся домой.
Дом. Остывшая, простуженная изба посреди леса, несправедливо и неправильно тихая таверна в брошенной деревне, холодная и величественная Башня, совершенно не пригодная для жизни, замкнутый авианосец в небесах, где каждый чужой, не уютные казармы, куда можно не вернуться… место, где ты в безопасности. Клинт чешет заросшую щетиной щеку и думает, что пора достать ключи от одного такого места. И побриться тоже не мешало бы.
Сегодня ночью он вернулся довольный собой. Почти все закончено, осталось совсем немного, — и будет готов для Принцессы дворец. Бартон заканчивает потрошить комод и оборачивается в разбросанной на матрасе одежде. Дальше его путь лежит на кухню, где он вольет в себя огромное количество кофе, а затем… Впрочем, обычный маршрут не выстраивается, когда он видит смущенно улыбающуюся Алису, живую и настоящую, в этой самой комнате. Девушка прячет ладони в широких рукавах рубашки, чуть переступает с ноги на ногу. Солнце ползет по её телу, расчерчивает яркими полосами, выхватывает каждую черточку. Сильно похудевшая, растерявшая даже то, с чем пришла, но уверенная в своем праве быть здесь и в том, что вернет даже больше.
— Привет, — говорит Алиса. Клинт не слышит, его слуховой аппарат лежит на комоде, но он читает по потрескавшимся сухим губам. И возникает новое сильное желание смять эти губы своими, чтобы заблестели от слюны и покраснели от страсти, с которой их поцелуют.
Девушка хочет сделать шаг, но что-то не получается, она неловко взмахивает руками, едва не падает, но её тут же прижимают к горячему телу. Ал вцепляется в плечи Бартона с такой силой, что, может, будут синяки, или она переломает свои чертовы кости в мелкие щепки, но происходящее кажется ей настолько нереальным, очередным бредом, смертным видением, что лучше держаться до последнего. Она думала, что будет проще, что будут слова, ограниченный запас, а потом они разберутся, только слов нет, застряли в вязком комке на месте связок. Есть обычный, Клинтовский запах, ощущения, которые всплывают из глубин памяти, а когда она, наконец, прижимается губами под ухом лучника, когда растекается солоноватый вкус кожи и дешевого шампуня, слова вообще становятся лишними.
— Привет, — шепчет Клинт и, наконец, целует её.
Не нужно замыкаться в себе, убивать себя. Страшные вещи можно пережить, потому что мы неразрушимы, пока верим в это. Терять надежду нельзя, потому что человека невозможно сломать так, чтобы его нельзя было восстановить. Мы считаем, что мы будем жить вечно, потому что мы будем жить вечно. Мы не рождаемся и не умираем. Как и любая другая энергия, мы лишь меняем форму, размер, начинаем иначе проявлять себя.(Джон Грин. В поисках Аляски)
========== Эпилог ==========
На кладбище всегда тихо. Воздух полон особой тишиной, которая и раздражает, и умиротворяет одновременно. Хочется сжать руками голову, чтобы она не разорвалась от несуществующего слишком громкого беззвучного стона сотен погребенных здесь
Алиса прогуливается в одиночестве среди гранитных камней, кружит около одного места уже с полчаса, не решаясь подойти к одной из могил. Пусть она знает правду, знает, что человек, чье имя высечено на плите, жив и относительно здоров, но что-то мешает. Это что-то воет раненым животным внутри, царапается, плачет, тоскуя и скорбя. Фьюри, Николас Джей, даты жизни, эпитафия. Хоронить человека при жизни кощунственно, но кто ее сейчас послушает.
– Добрый день, директор Фьюри, - наконец, Ал останавливается напротив могилы, кладет скромный букет красных гвоздик, цветов павших воинов, на землю.
– Я хотела бы вам многое рассказать о том, где была эти месяцы, что со мной происходило, и как я опять раскрыла дело государственной безопасности. Думаю, вам и так доложили. Черт, это так глупо, - она прикусила губу и с силой провела ладонями по лицу.
– Я знаю, что вы все равно не услышите, что вы уже далеко от нас, но радует, что далеко вы в плане географическом, а не том, которого я бы не смогла вынести. Я не знала о тесной связи Гидры и ЩИТ, возможно, мне специально не стали говорить, чтобы я сосредоточилась на одной конкретной проблеме и не отвлеклась. А может, мои Мстители были уверены, что это не связано с войной мутантов и людей. Теперь я понимаю, почему ЩИТ распался так быстро, и почему верными ему осталось так мало. Сейчас вообще многое становится понятно. Стив говорит, что Гидра испугалась того, как мы разоблачили те военные базы, на которых велись разработки оружия против мутантов, поэтому начали спешно засекречивать свои, и допустили много ошибок, чем привлекли ваше внимание. Получается, что ЩИТ все же пострадал из-за меня.
В кронах деревьев шелестел ветер, откуда-то донесся запах свежей выпечки. Алиса натянула поглубже капюшон куртки и спрятала руки в карманы. На кладбище было не только тихо, но и холодно, холоднее, чем за его пределами. Стоило переступить кладбищенский порог, и будто попадал в другой мир. Она поежилась, неожиданно вспомнив свои кладбища, не такие аккуратные и строгие, где вместо вечнозеленого газона лишь выжженная, залитая кровью бесплодная земля.
– Вы не должны волноваться за команду. Я присмотрю за ними, как смогу. Смешно, раньше они присматривали за мной, теперь я буду смотреть за ними. У нас вроде все в порядке. ЩИТ в тени, но жив, Коулсон хорошо справляется, но вы и так знали, кому доверить восстановление организации. Правительство… Хотя, не будем.
В кармане короткими периодами завибрировал телефон. Шутер извиняюще улыбнулась и скинула звонок. Кому бы ты ни было она перезвонит позже. Правила этикета требуют не прерывать беседу. Тем более, если это отчет перед начальством.
– С Баки тоже все в порядке. Эта программа в его голове… Мне хочется верить, что у нас получится освободить его. Клинт каждый раз предупреждает меня, чтобы я не подходила к нему близко, но я считаю, что общение Баки сейчас необходимо. Он часть моей команды, пусть даже я и знаю о нем лишь то, что рассказывал Стив… - она осеклась, набрала воздуха в легкие и так же сдалась, понимая, что никто ее сейчас не услышит.
– Это сложно. С ним сложно. Я его боюсь. Ему было приказано меня убить, пусть даже он и не довел дело до конца. Я пытаюсь думать о нем, как еще об одном члене семьи, однако я видела, на что он способен. Я боюсь его. Но еще я боюсь того, что он сам нас боится, и боится самого себя. Чтобы вылечить его, Брюс отдал ему мои наноботы, мой “иммунитет” против “техно-вирусов”. Хотя, это и не “иммунитет” вовсе, при попадании вируса в организм они блокировали на время его распространение, чтобы можно было отсечь источник, оставляя человека пусть и калекой, но живым. Или, если это невозможно, наноботы разрывали кровеносные сосуды, убивая человека, и тогда программа не могла захватить тело. Хотя, эта функция теперь не нужна, поэтому я переписываю программы и создаю для нас уникальные частоты, чтобы наши программы не взаимодействовали. Но, эй, у меня появился еще один брат, от которого у меня мурашки по коже!