Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

Кесенаи Анна

Дракон вздрогнул, когда его руку захватила в плен маленькая прохладная ладонь. Пользуясь своим небольшим ростом, фея только приподняла голову и осторожно, со страхом, мазнула губами по его губам, только чуть прикоснулась и тут же отпрянула, напуганная своими действиями. Она все еще держала в своей руке руку Клинта, пальцы второй она прижала к своим губам, словно хотела сохранить это ощущение как можно дольше.

— Ты ревнуешь? — Клинт приблизился и уперся лбом в её лоб, закрыл глаза. И, с ума сойти, в этот момент мир перевернулся, боли от сжигаемой магии словно не стало, зато осталось нежное ощущение покоя и защищенности. — Не нужно. Ты ведь такая умная маленькая фея, кто в мире с тобой сравнится?

Люди… Внешне они походили на обитателей волшебного мира, может,

они когда-то обладали магией, но потеряли её. Или наоборот, они поставили такие нежные моменты выше контроля над магической силой и обрели силу более значимую: самую первую магию. Или… Колибри слишком запуталась в сравнении людей и фей, драконов, цуру, оборотней… Колибри запуталась, и пропустила очередную попытку Клинта её поцеловать. В этот раз по её губам скользнул чужой язык, стирая морскую соль, чужие губы мягко сжали её нижнюю губу.

— Тебе пора просыпаться, моя храбрая маленькая фея, — прошептал Клинт…

========== Глава 57. ==========

Ал просыпается и просто знает. Секунды после возвращения в реальный мир её разум витает по ограниченному пространству, путается между песчаным островом и комнатой, но она уже знает, что её путешествие окончено. Ощущения обваливаются постепенно: она лежит лицом вниз на твердой больничной кушетке, похожей на массажный стол, её руки расставлены в стороны на специальных подставках, её опутывают провода, иглы и трубки, перед глазами – размытые серые плиты пола.

Первым делом она решает освободить руки. Это оказывается не так просто, потому что кроме трубок они стянуты ремнями. Это странно, и именно на этой задаче мозг начинает шевелиться, колесики и винтики стряхивают паутину, выдавая решение за решением. Она шевелит пальцами, и выясняет, что клипса, высчитывающая пульс, прикреплена к правой руке, поэтому освобождать нужно левую, чтобы на тревожный писк остановки сердца не сбежались врачи. Повязки затянуты не так сильно, она тянет руку к себе, и конечность с трудом, но проскальзывает через ремень. Алиса приподнимается, осторожно достает изо рта дыхательную трубку, морщась от ощущения того, как через высохшее горло, царапая, скользит пластик, освобождает вторую руку и перебирает провода, выбирая, какие можно отключить, а какие срочно вызовут медперсонал. Все же, она еще не знает, где находится. Только разобравшись с проводами, она рискует перевернуться на спину и осмотреться.

Наблюдение первое: ноги двигаются с большим трудом, чем остальное тело, лежать на спине и сидеть чувствительно, но ощущение боли уже притупляется. Дышать тяжело из-за пересохшего горла и бинтов. На ней просторная больничная рубаха с завязками на спине и тонкое одеяло. Наблюдение второе: это не больничная палата, нет ощущения медицинского учреждения, нет впитавшегося в стены запаха медикаментов и болезни. И, наконец, третье наблюдение, на которое хватает сил: яркие пятна цветов подсолнуха в вазе на столике возле постели с карточкой “И, конечно, ты выбрала именно этот момент, чтобы проснуться”. Девушка переворачивается на бок, спиной к двери, с трудом натягивает сползшую простыню и закрывает глаза. Подсолнухи означают дружелюбие, и принести их могли только члены её команды, как и оставить записку (Наташа, судя по тому, что только она начинает письменные предложения с союза “и”), поэтому ей не нужно волноваться больше, чем о ней уже позаботились.

Вновь заснуть не получается, вопросов в голове с каждой секундой все больше и больше, Ал нещадно будит свою память, пытаясь понять, как она здесь оказалась и что последнее она помнит. Выходит только, что последним была отчаянная борьба за безопасность Брюса Беннера, итогом которой стало убийство Стернса.

Шутер рассматривает свои руки, только сейчас понимая, что её тело вновь изменилось. Кожа розовая и тонкая, будто затягивается после раны, но человеческая, кончики пальцев темные, но с нормальными ногтевыми пластинами. И запястья перебинтованы. Только под широкими рукавами она замечает участок с осыпающейся чешуей, под которой свежая новая кожа. Значит, они сумели найти способ вернуть её в нормальный

человеческий вид! Радость от возвращения окончательно лишает её сна. Ал трогает верхнюю губу, прощупывая челюсть, улыбается, понимая, что ни лишнего ряда зубов, ни тонкой ниточки ядовитой железы нет, только тоненькие поджившие ранки в уголках губ и внутри, над челюстью. Когда она хочет зарыться пальцами в волосы, чтобы проверить их длину, а наталкивается на колючий жесткий ёжик, да еще и с широкой чистой полосой посередине черепа, радости убавляется. Она дышит часто и с хрипами, пытаясь пережить приступ паники, это глупо на самом деле… Но если не удалось сохранить волосы, то что еще отняло у неё это превращение? Ал была красивой, хотя и не считала себя такой, и волосы – ярко-рыжие, густые и здоровые - всегда были её гордостью, а теперь… Нет, это не важно, Клинт полюбил её не за красоту, он сам говорил, что это просто приятный бонус, и в команде она не из-за того. Больше, чем за красоту, она волнуется за своё состояние. Мышцы слабые, едва реагируют на команды к движению, она вновь сильно потеряла в весе, неизвестно, как много времени уйдет на восстановление утерянных навыков. Ей очень хочется верить в то, что она нужна команде как можно скорее.

Линия на кардиомониторе в этот момент подскакивает. Алиса коротко произносит “ай”, понимая, что слишком разнервничалась. В этот момент причин для переживаний становится гораздо больше, потому что в темном углу её комнаты раскрывается небольшой чемоданчик, и из него надувается, словно воздушный шарик, зефирный человечек. Большое тело, короткие ручки и ножки, круглая голова, два глаза на “лице”… Как детская игрушка, даже механическая начинка, что холодом отдает по коже, не пугает. Маленькими неуклюжими шажками он подходит к постели, скрипя виниловой оболочкой.

– Привет, меня зовут Беймакс! Я ваш персональный помощник по уходу за здоровьем. Приступаю к работе по вашему сигналу “Ай!”, - зефирный робот поднимает вверх указательный палец (кажется, указательный, на его “руке” всего четыре пальца).

Ал снова приподнимается на локте и удивленно смотрит на это чудо.

– Выберите степень вашей боли по шкале от одного до десяти, - просит он. На “груди” Беймакса появилась таблица с рожицами. В зависимости от степени хмурости или радости над символом стояла цифра и менялся цвет. Ал уверенно нажала на пятую рожицу: может, она и была не форме, но в случае опасности могла добраться ползком до двери и позвать на помощь. Или сорвать счетчик пульса, запуская тревожную систему.

– Хорошо, мне нужно просканировать вас, чтобы, в сравнении с последними данными, выявить динамику лечения.

Девушка даже не успевает возмутиться, как Беймакс двигает головой в стороны, а после короткого анализа, говорит:

– Показатели хорошие, динамика положительная. Обнаружена сухость в горле. Показан легкий водный спрей.

После спрея со сладким вкусом стало значительно легче дышать и глотать.

– Спасибо, Бэймакс, - тихо сказала Алиса. Хотя в горле все равно, что наждаком прошлись, ощущался какой-то ком, который невозможно было проглотить. Шутер осторожно прощупывает шею, давит на некоторые участки и находит какое-то странное уплотнение под бинтами.

Робот чуть сощурил “глаза”, показывая, что улыбается. Огромная игрушка. Ал вновь опустилась на постель, используя в качестве подушки своё плечо, рассматривая Бэймакса. С робота взгляд соскользнул на подсолнухи, солнечные пятна в белой прохладной комнате. Все было прекрасно, только чуть болезненно, да и сбритые вновь волосы расстраивали, но Алисе было хорошо и спокойно… Ровно до того момента, как она решила проследить за трубкой капельницы, убегающей из переплетений пластыря и бинта на её руке. Капельница сама по себе не смущала, Шутер даже немного нравилось проводить часы, лежа на кровати, потому что в такие моменты можно ныть, что скучно, и заставлять Бартона читать вслух новости из Интернета или книги. Над кроватью, на стойке был закреплён пакет с лекарством, что маленькими капельками падал с довольно большим интервалом. Смущало название лекарства, означающее, что её медленно, но верно, накачивают транквилизатором.