Чернь и золото
Шрифт:
Чи ковырялась в тарелке, видя, что Сальма, несмотря на улыбку, беспокоится не меньше ее. Геллерон огромен, и Осиная Империя, проявившая к ним такой интерес, тоже не дремлет. Вряд ли связи Элиаса Коммерца окажутся сильнее вражеских. При мысли о Тото и Танисе ее сердце пронизывал холод.
12
Тронный зал Синона Половинного, главы Половинного Дома, помещался в мушидской харчевне на Стылой улице. Малия ввела Танису в длинную комнату с низким столом. За ним сидело человек тридцать, но Таниса с первого
Синон был худощав — брюшко у него стало намечаться лишь в последние годы, когда он перестал лично с мечом в руке защищать интересы своей империи. Вырядился он так, будто собрался бежать из города со всем своим достоянием — как, впрочем, и большинство его сотрапезников, кроме нескольких, одетых подчеркнуто скромно. Бандиты щеголяли золотыми цепями, кольцами, амулетами; один даже кольчугу составил из серебряных монет геллеронской чеканки. Однако Синон, весь в золоте и драгоценностях, один стоил больше половины стола — вопрос престижа, как видно.
В полном соответствии со своей кличкой он был метисом — скорее всего от союза нома с бледным таркийским муравином. Удачное сочетание кровей наделило его молочной кожей с серыми мраморными прожилками; темные волосы ниспадали на плечи по арахнидской моде, черные зрачки без радужки плавали в белом ободе. Этот человек наводил ужас и в то же время притягивал.
— А Малия-то с подарком, — сказал он, и все за столом тут же стали поворачивать головы к Танисе. Малия, оставив ее, заняла место по его правую руку. — Поразительно, — весело, но с непроницаемым взглядом продолжал Синон. — Малия говорит, ты не просто хорошенькая, но и драться можешь? Как тебя звать, паучок?
— Таниса, мастер Синон. — Вежливое обращение выскочило у нее само собой, по детской привычке.
— Да еще и воспитанная — редкое сочетание. Ты понимаешь, что Малия перевела свой долг на тебя?
— Так она мне сказала. — Сидящие за столом засмеялись — это не коснулось лишь тех, кто сидел совсем близко к Синону.
— А драться и правда можешь?
— Могу.
— Тогда за этим столом и для тебя найдется местечко. Я слышал, ты нуждаешься в моей помощи? Малия рассказала мне твою историйку, паучок. Помоги мне, а там, глядишь, и я тебе помогу.
Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, Таниса сощурилась, стиснула кулаки и спросила, глядя на Синона в упор:
— Куда мне сесть?
Вдоль стола прошел одобрительный ропот, но Синон, подняв руку, призвал всех к молчанию.
— Не очень-то восторгайтесь, — предостерег он. — Она еще не знает наших традиций. Садись куда хочешь, паучок, только помни: кому-то придется пересесть ниже, чтобы ты поместилась. А теперь выбирай.
Таниса помедлила. Не станет она прыгать сразу после того, как Синон щелкнул бичом. Что сказал бы на это Стенвольд? Синон принимает ее как бойца… правила геллеронских феодов просты и жестоки. Как становятся полноправным членом такого феода — пролив чью-то кровь, заняв чье-то место?
Не попытаться ли убежать — вон из этого дома, на незнакомые улицы Геллерона? А что потом?
«Они хотят посмотреть, на что ты годишься, — шептал под всем этим еще один темный голос. — Не обмани их ожиданий, доставь себе удовольствие…»
Она прошлась вдоль стола, следя, кто смотрит ей прямо в глаза, а кто нет. На дальнем конце нашлось немало таких, кого она без труда могла бы побить и даже унизить. Сброд, жадно хватающий крохи, которые им бросает Синон… но если уж делать что-то, так в полную силу.
Она вернулась в верхний конец, что было встречено одобрительным гулом. Настоящиепредставляли собой весьма пестрое сборище: жуканы, муравины, мушиды, арахниды, множество полукровок и несколько трудноопределимых. Здесь все смотрели на нее, не отводя глаз. Помимо побрякушек, их украшали и шрамы: нынешнего статуса они добивались с боем, то же самое предстояло сделать и ей. Даже те немногие, что походили на мирных граждан — механики, счетоводы, соглядатаи и кто там еще, — не боялись ее: на такой случай у них, вероятно, имелись телохранители.
Таниса одарила одной из лучших своих улыбок вожака во главе стола, показывая, что она, в свою очередь, его не боится.
Справа от него сидит Малия; вызвать на бой ее было бы черной неблагодарностью, да и сможет ли Таниса ее победить? Видно, что женщина занимает это место по праву.
Слева — великан не меньше семи футов ростом; встав, он заденет головой потолок. Он мертвенно бледен, но при этом не альбинос — такого цвета кожи Таниса еще не видела. Нижняя челюсть тяжеленная, клыки выступают наружу, вместо больших и указательных пальцев восьмидюймовые клешни. Маленькие желтые глазки над плоским носом спокойны, три оставшихся пальца бережно держат в ладони винную чашу. Пожалуй, он не просто бойцовый зверь — вон как глядит, разбирая Танису по косточкам. Нет, и его вызывать рановато.
«Вспомни Чи и Сальму, — сказала она себе. — Вспомни, за кого бьешься». Если случилось худшее и осоиды одержали верх, эти бандиты могут стать орудием ее мести. Нынче она пустит кровь ворам, завтра осоидам.
Она выхватила шпагу, заставив вздрогнуть тех, кто был рядом, и направила ее на светлого таркийского муравина слева от великана. Тот сразу вскочил — видно, не дурак был подраться и кое-что имел про запас. Он смахивал на Адакса из коллегиумского дуэльного общества, с которым Танисе так и не довелось потягаться.
— Где драться будем? — спросила она.
— Да прямо тут, чтобы все видели. Старайтесь только не наступать в кровь, — лениво ответил Синон.
Муравин извлек из-под стола пару коротких мечей и перемигнулся с земляками — за столом сидели еще трое таркийцев. Мысленно они будут с ним и подскажут, если он ошибется. Врасплох его не возьмешь.
— Двоеручный, выходит? — Таниса осталась довольна спокойным юмором своей реплики, но внутренний голос твердил ей, что она сделала крупный промах. Левой рукой она выхватила у кого-то столовый нож. — Так будет честнее.