Черная бабочка
Шрифт:
Теперь я снова одна. Сидя на полу перед Макбуком и слушая, как по стеклу барабанит дождь, я просто размышляла над словами Энди, а после и над тем, что наговорил Луи. Теперь я точно знала, он страдает. И, боже, на самом деле меня совсем не радовало это. Как ни крути и как не отгоняй мысли о чувствах Луи, это все равно означает, что он слишком глубоко увяз. И знаете, что я тогда сделала, прежде чем уселась с предательскими слезами на глазах за руль автомобиля? Да, я совершила неожиданный поступок, от которого Луис остолбенел. Я шагнула к нему и обняла. Да, вот так, обхватила его плечи руками, сминая пальцами ткань пиджака, и мы простояли так довольно долго. Потом я уехала, даже не взглянув на него…
По
Можно ли этот день обозначить в календаре, как «день, когда я попыталась забыть Гарри Стайлса»? Честно? Не думаю, что это так. На самом деле мне никогда его не забыть, и чем дольше я остаюсь наедине с самой собой, тем острее ощущаю его присутствие в моих мыслях, в моей крови. В моем сердце.
Скользнув под тонкую занавеску, я вдруг уловила что-то мелькнувшее в темноте. Напрягшись, я тут же отошла назад, выключила музыку, и сразу пожалела об этом, поскольку тишина напугала меня.
На крыльцо я вышла в строгой уверенности, что кого-то увижу. И не ошиблась. Под моими ногами тихо хрустел гравий, когда я медленно шагала под пронзительно холодным ветром в сторону густого кустарника у дороги.
Черная низкая машина сверкнула мне фарами, потому что сидящий за рулем парень заметил меня.
— Тук-тук, — усмехнулась я, наклонившись и постучав костяшками по стеклу. — Может, зайдешь, мой телохранитель?
Зейн улыбнулся, театрально закатил глаза, как бы задумываясь, после чего открыл дверцу и, высунувшись, спросил:
— Тогда я припаркуюсь поближе к дому, окей?
— Давай, — развела я руками, не переставая улыбаться. — Поторопись, а то я передумаю и оставлю тебя здесь. Опять будешь ночевать в машине.
— Опять?
— Брось, Зейн, ты же не в первый раз это делаешь, так ведь? Наверняка немало ночей провел там, у дома в Челси, таращась на окна моей квартиры, прежде чем я переехала сюда.
Парень почесал нос, скрывая усмешку, захлопнул дверцу и покатил по подъездной дорожке. Я, скрестив руки на груди, побрела к крыльцу.
— Между прочим, ты могла бы сказать спасибо, — проговорил Малик, запирая за нами дверь дома. — А вообще, я вот что хочу поведать, — я оглянулась на вдруг помрачневшего парня. — Гарри не в последний миг догадался о Луи. Он знал довольно давно. И я, когда начал следить за тобой, попался на крючок Стайлса лишь потому, что он заманивал меня через тебя. Не нарочно. Он вышел на меня, благодаря знакомству с тобой в «Фелисити». Понимаешь? Ты тут одно из звеньев, Джен. Гарри следил за тобой, а я, разозлившись на него, сам примчался в Штаты. Не было смысла скрываться дальше. В итоге что, Дженни? — Малик прислонился спиной к стене, задумчиво качая головой. — Поверить трудно, Стайлс знал обо всем раньше нас. Он отыскал меня, хотя до этого верил, что я мертв, и Томлинсона раскусил. Джен, Гарри знал и о своем отце. Они с Луисом оба виновны в той трагедии с Джеммой. Не подумай обо мне ничего такого, я прошу тебя, я не работаю на Эдгара. Это план. — Я напряглась всем телом. — Да, Дженни, это правда. У меня есть план. Я знаю, как убрать этих двоих, но мне нужно, чтобы ты не совалась в это. Идет? Ты просто будешь в стороне. Иначе я не смогу все сделать. Просто позволь мне добиться справедливости. Эдгар Стайлс и Луи должны сидеть за решеткой. Их гребаные деньги…
— Зейн, — перебила я и шагнула к Малику. — Что если это уже никому не нужно? — Парень вскинул на меня совершенно изумленный взгляд. — Я хочу сказать, что Гарри все равно не вернуть. Я
Малик пришел следом. Он тихо присел рядом на диван, не касаясь меня, и сказал:
— Мне тошно от того, что ты страдаешь. Я не хочу, чтобы ты страдала. Никогда бы не подумал, как все обернется. Я вернулся в Челси. Но я благодарен Гарри. Он нашел меня и дал мне второй шанс. Конечно, — парень хмыкнул, — конечно мне понятно, почему он бесился из-за твоей татуировки. Но я кайфовал от этого, честно. Думал, что это лишь сотая доля всего того, что я приготовил для Стайлса. Я мечтал о его смерти. Но когда выяснилось все то дерьмо о Томлинсоне и Эдгаре… Не понимаю, чем думал Луи, зная, что я поеду с Джеммой… Чем, Джен, чем он думал? Он ведь… мы были вместе. Я должен сказать… черт…
Парень поднялся и принялся нервно расхаживать по комнате, проводя рукой по своим коротким волосам, потирая щетину на подбородке, кусая нижнюю губу.
— Я любил тебя.
Он сказал это так прямо и открыто. Остановился передо мной и сказал это. Я часто моргала и смотрела на него. Но мне нужно было дать ему шанс договорить. И Зейн заключил:
— Но Джемма… Прости меня, она была такой воздушной, понимаешь? Как будто волшебной. Я потерял от нее голову. Не представляешь, как Гарри накостылял мне из-за ее беременности. Он пригрозил: если я не женюсь на Джемме, он лишит меня всего. Но я ведь понимал, что есть ты…
— Поэтому ты поехал в ту ночь в Челси? — ошеломленно выдавила я. — Ты ехал с ней… вы ехали ко мне?
Зейн, сглотнув, кивнул.
— Зачем? — я непонимающе качнула головой. — Чем я могла помочь?
— Я знаю тебя, Джен, ты бы нас не оставила. Ты помогла бы Джемме. Я чувствовал, что что-то происходит за моей спиной. Ведь те бумаги и файлы на карте памяти были важными и скандальными. Эдгар договорился с Томлинсоном. Вот тут Луи и решил использовать свой шанс наказать Гарри за дружбу со мной. Черт… придурок… мы реально были просто друзьями. Мы с Гарри были как братья. Он никому не доверял настолько, насколько доверял мне. До тех пор, разумеется, пока не узнал о нас с Джеммой. Томлинсон все это прекрасно понимал. Так же, как и то, что если я разобьюсь на машине вместе с Джеммой, у Гарри просто никого не останется, — Зейн замолчал, но после добавил с горечью в голосе: — Он чертовски перегнул палку, Джен. Он нажил себе еще одного врага, кроме Стайлса. Томлинсон не понимает…
Я не стала расспрашивать дальше, просто выпрямилась и бросила на ходу:
— Та спальня остается твоей. Ночуй, сколько угодно. Доброй ночи, Зейн. И, спасибо, что присматриваешь за мной хотя бы сейчас. Ты тоже был дорог мне.
Парень тяжело вздохнул за моей спиной, и я направилась к лестнице, но он вдруг вышел из комнаты следом и, окликнув меня, улыбнулся.
— Кстати, классно танцуешь, Дженни. В общем, как всегда, — сказал он, на что я лишь закатила глаза и пошла на второй этаж.
На меня обрушилось дерьмо под названием «начни сочувствовать Луи Томлинсону». Да, черт возьми, я уже во второй раз наступала на эти грабли. Вначале с Гарри, но это, само собой, другое дело, а теперь вот Луи. Только его я не полюблю никогда. Это уж точно. Более того, моя злость на него из-за того выстрела не имела границ.
Я не могла ему простить такого. Несмотря на все адские муки, что испытывал Томлинсон, находясь с Гарри рядом, все, что его душило, давило и мучило, не могло оправдать подобного поступка. Ничто не способно оправдать убийство. Только самооборона. Но ее не было. Был Гарри. Была я. Был этот мост и этот город. И, как оказалось, был Луи позади меня. Чертов сукин сын Луи.