Черная бабочка
Шрифт:
И я обошла его, собираясь вернуться в клуб.
— Дженни! — окликнул Малик. — Я не лгал тебе.
Я качнула головой, выдыхая:
— Джемма была беременна… Ты не лгал?
— Прости.
Это все, что он может мне сказать?
— Зейн, я никогда не смогу понять тебя.
— Знаю. Но я ее… любил, — и снова: — Прости.
Я развернулась, горько хмыкнув, и пошла к входу в клуб.
Нужно было как-то провести этот вечер. Но мне стало хуже. Простуда брала свое.
Хейли пошла в полный отрыв. Я ее понимала. Праздник все-таки, зачем ей грустить. Музыка звучала, казалось, в горле, настолько шумно здесь
Черт! Когда чьи-то руки вдруг ложатся на мою талию, мягко разворачивая.
— Зейн, — нахмурилась я, уставившись в глаза достаточно пьяного и пританцовывающего Малика. — Перестань. У меня нет настроения.
— Да брось, Дженни, тебе тоже нужно веселиться. Иначе сойдешь с ума.
Я прищурилась, отпивая коктейля. Горло обжигал даже этот легкий алкоголь, я поморщилась.
— Не думаю, что хочу этого.
Я отвернулась и проследила взглядом за обошедшим меня Зейном, который тут же начал танцевать с Хейли. Та весело смеялась, запрокидывая голову, гладила Малика по плечам, игриво манила того пальчиком. Они были такими жизнерадостными, веселыми и совершенно не одинокими. У них были друзья, симпатии, работа, любовь и все прочее.
У меня по всем пунктам этого списка тоже стояли галочки, кроме одного: любви не было. Точнее, объекта моей любви. Само чувство никуда не ушло, стало прогрессировать и развиваться в какой-то глупый синдром нехватки Гарри Стайлса, что, разумеется, развивало во мне комплекс неполноценности.
— Да ты чего? — донесся до меня голос Стоун, она обращалась к Малику. — У нее даже татуировка есть! Да-а-а, Зейн! Там твое имя!
Боже, Хейли.
Я прикрыла глаза, глубоко вдыхая, но, открыв, тут же встретилась взглядом с Маликом. Его глаза блестели. Он направился ко мне. Я качнула головой и, расталкивая людей, громко шмякнула бокал на барную стойку и выскочила в коридор, что вел к туалетам.
— Эй… эй, подожди, — нагнал меня темноглазый парень. — Дженни, постой.
Я не смотрела на него. Стояла прямо перед ним, но глаз не поднимала. Не хотелось видеть его. Я привыкла видеть другие глаза. И этот коридор… Я наверняка сойду с ума, если не уеду отсюда.
— Это правда? — спросил Зейн, стоя напротив меня. Темная футболка, открывающая татуированные накачанные руки. Но не те. — Ты набила тату? Значит… Гарри не лгал тогда?
«Я поняла одно. Да, Гарри, я поняла это спустя столько месяцев: я всегда буду искать тебя. До поздних ночей буду таскаться по нашим местам. Буду окровавленными пальцами ковырять перила на том мосту. Буду кричать в пустоту, пока губы не потрескаются, а связки не подведут.
Я буду звать тебя, Гарри. Буду смотреть в глаза людей в толпе и буду искать тебя среди них. Как же мне плохо без тебя. Ну за что ты так со мной? За что вы все так со мной?».
— Он никогда не лгал, — только и смогла я выдавить совершенно болезненным голосом, после чего подняла глаза на Малика. — Я хочу уйти отсюда. Я прошу, Зейн, он ведь… Зейн… Гарри не мог умереть.
Малик опустил глаза, и его руки обхватили мои плечи, когда он по-дружески сдержанно прижал меня к себе.
— Мне жаль, — прохрипел он искренне и горячо. — Мне
Господи. Почему? По-че-му?
Глава 36. «Я больше не принесу тебе кофе, Гарри»
В никуда промокшие будни.
В никуда продрогшие люди.
Вдаль несут свой крест.
Я уже не помню начала.
Только в этом зале для нас с тобой.
Давно нет мест… ©
Понедельник.
О да. Тот самый день, в который хочется проклясть все живое.
За воскресенье я немного подлечилась — спасибо маме и Хейли с их заботой — потому теперь поднималась на лифте в офис мистера Стайлса. Не знаю, зачем он вызвал меня, но явно не просто так, чтобы поболтать за чашечкой чая. Он, собственно, мне не босс, но все же в этой корпорации он главный, и то, что после всего случившегося Эдгар принял меня на работу, было крайне удивительно, да, это уж точно.
Что может делать психотерапевт в транспортной компании? Перекладывать бумажки в небольшом кабинете и принимать прилизанных сотрудников, которые сморкаются в платочек, изображая крайнюю степень тревожности, чтобы я доложила об их состоянии боссу, и тогда он отпустит их на выходной. Да, вот такая стажировка. Но, как сказала моя мама, я знала, на что иду. Так и есть.
— Привет, Джен! — поздоровалась все та же секретарша.
— Кали, как дела? — кивнула я в ответ.
— Отлично, спасибо. Мистер Стайлс уже ждет тебя.
— Да, хорошо, спасибо.
Я потянула немного вниз платье-футляр, пригладила волосы, заправив одну прядь за ухо, и постучала в дверь.
— Входите, мисс Дэвис, — донесся низкий голос мистера Стайлса.
Я послушно шагнула в помещение. Сердце пропустило удар, когда я мельком, лишь мельком взглянула на парней, что рассредоточились по кабинету, потому что здесь были все. Даже…
— Что он здесь делает, мистер Стайлс? — едва шевеля губами, выдавила я.
— Привет, Дженни, — знакомый тягучий голос Луи Томлинсона резал мне слух. Я ненавидела этот голос.
Я проигнорировала его. Мне смотреть на него тошно, не то чтобы ответить.
Судя по выражению лица Малика, что стоял у окна в идеально на нем сидящем костюме, он тоже был не в восторге от появления Луи.
— Дженни, — поднялся из-за стола Эдгар.
И я сорвалась, громко выпалив:
— Он убил вашу дочь, потом сына, и вы… вы в своем уме?
Эдгар, как ни странно, стушевался от моих слов. Конечно. Ведь все же и он причастен к тому давнему делу. Ко многим делам.
Мои глаза едва не полезли из орбит, когда на стене я вдруг увидела тот портрет, что подарила Гарри.
— Я хочу забрать его, — зло и твердо сказала я, неотрывно глядя на изображение Джеммы. Пусть хоть кто-то напоминает мне о чертах лица Гарри.
— Успокойся, Джен, — подошел ко мне Малик, опуская руку на плечо. — Дом у озера все так же твой. Ключи у тебя. И машину Гарри Сэм отдает тебе. Я знаю, ты получила водительское удостоверение, так ведь? — сглотнув и моргая, чтобы прогнать слезы, я кивнула. — Сегодня вечером поезжай туда. Я привезу портрет, ладно, детка? — понизив голос до шепота, произнес Зейн. Он явно хотел, чтобы я непременно поехала туда. Что-то снова было не так. О Господи. Мне жутко не по себе. — Вот и чудесно. А теперь выслушай Эдгара.