Черная бабочка
Шрифт:
Ошеломление в салоне. Мое жаркое сбивчивое дыхание и хрипящая девушка на заднем сиденье. Все в порядке. Она выберется. Но нужно поторопиться.
— Гарри, — тихо позвал Луис, и я метнул на него короткий взгляд, но снова уставился на дорогу. — Зачем тебе Дженни?
Черт. Не надо меня спрашивать об этом, потому что я сам уже ни черта не понимаю.
— Пусть будет поблизости. Это не слишком важно… но пусть будет…
Никто из присутствующих не поверил в мою искренность. Никто. Даже Хейли, которая приоткрыла немного глаза, лежа на плече Стивена. Она все слышала. Посмотрела
Это война.
Глава 16. «Он странный, я уже говорила?»
За каждым нарушенным тобою обещанием,
За каждым твоим шагом
Я буду наблюдать… ©
Этим утром было морозно. Я почувствовала это сразу, как открыла глаза, и уставилась на ярко-розовую полосу рассвета, что размазалась по небу, прямо за густым лесом.
Так странно, мне показалось, что проснулась я от звука громко хлопнувшей внизу двери. Но все же будучи убежденной, что действительно показалось, я тихо вздохнула, поправила одеяло и опять посмотрела на светлеющее за окном небо. Начинался новый день.
Было еще рано, однако я чувствовала себя выспавшейся, несмотря на то, что прошлую ночь вновь столкнулась с гневом Стайлса. Он… странный. Я не понимаю его. Вот совсем не понимаю. Его словно что-то гложет, мучает, и он хочет рассказать, но ни за что не расскажет. Потому вполне очевидно, что я должна подружиться с Луисом. Он более мягок со мной. Возможно, Томлинсон расскажет мне все…
Непонятная тревога все же прорывалась сквозь спокойствие, которое царило в доме, в этой комнате. Но я была одна, и это меня радовало. Но почему тогда я постоянно ощущала присутствие Стайлса? Он в самом деле каким-то образом оказывал влияние на меня.
Его нет, но он есть.
У меня оборвалось сердце, когда дверь в спальню тихонько открылась. Я зажмурилась, но тут же резко села на кровати, потому что Гарри обо что-то запнулся и едва не упал. Я вытаращилась на него во все глаза.
— Это кровь? — ошеломленно выдохнула я, нервно откидывая одеяло, и встала.
Совсем не потому, что испугалась за Стайлса, а из-за ясного осознания надвигающихся неприятностей. Что-то в эту ночь произошло. Он поднял на меня глаза. Жуть. Меня бросило в холодный пот. Рубашка на его груди, которую он рывком выдернул из-за пояса брюк, была пропитана кровью, и это оказалось заметно даже на черной ткани. Я заметила и счесанные костяшки его рук, а пальцы Стайлса подрагивали, когда он принялся расстегивать пуговицы. Он все еще смотрел на меня. Я проглотила тугой комок отчаяния, потому что прочла в этом взгляде легкое сожаление. Такое мимолетное выражение в глубине светло-зеленых глаз, а после снова стена.
Гарри с трудом стащил с плеч рубашку, и тут меня в самом деле пошатнуло назад. Сделалось дурно. Ну не привыкла я видеть избитых людей. Мало того, что уголок губ Стайлса припух с запекшейся на них кровью, так еще и на ребрах проступил темный синяк, и я только сейчас заметила под татуировкой в виде бабочки едва различимый рубец.
Снова сглотнула и посмотрела Гарри в глаза.
— Что
Он вздохнул, утерев лицо рубашкой, и уперся рукой в стену у ванной двери, отвернувшись от меня. На его спине, чуть сбоку, была довольно внушительная царапина, а кровь, которая тоже засохла, размазалась по всей пояснице.
Что за кошмар? Где он был? Что такое?
— Хейли в больнице, — прозвучал приглушенный голос Стайлса. Мои ноги подогнулись. В глазах потемнело. Я не поняла как оказалась на полу. — Эй, — Стайлс оказался прямо передо мной и слегка шлепал по щеке. — Спокойно, ладно? Она жива. За ней присмотрят мои люди. Все хорошо, слышишь, Джен? Все хорошо.
Слышу ли я его? Да мне до конца моих дней не забыть тембр его голоса. Мне вообще никогда не выкинуть это из головы, не стереть из памяти. Не забыть его так редко нормального и чаще — ублюдка. Я просто не в силах избавиться от этого человека и его присутсвия в моей жизни.
— Джен, очнись… — снова легкое прикосновение к щеке.
Кажется, я закрыла глаза. В ушах звон, во рту привкус крови — падая, прикусила язык — вокруг только его голос, будто пульсирует и отлетает от стен, впиваясь в мою голову.
— Да твою мать…
Покачивание, а после отрезвляющий холод.
Я закричала, отбиваясь от ледяных струй воды, и все прекратилось. Я тут же стала выбираться из душевой кабинки, упираясь в Стайлса, стоящего на моем пути стеной.
— Пусти… мне надо к ней… я должна уехать… Пусти, Гарри!
— Нет. Возьми себя в руки.
— Что? Пусти! Я должна! Мне надо уехать!
Он все равно стоял на месте. Ему было больно, потому что я била его, дважды попала — намеренно — по синяку на ребрах, отчего лицо Гарри потемнело, но я все равно била его. Мне это было нужно.
— Ты поганое дерьмо, — материлась я, — ты все испортил! Да какого черта меня должно волновать произошедшее между тобой и Зейном?! Вы все твари! Вы все здесь сволочи! Я ненавижу тебя, Стайлс… Боже… как я тебя ненавижу…
В ушах все еще стоял звон, когда Гарри, наконец, отступил в сторону. Он понял по моему уставшему виду, что я уже соображаю более трезво, чем пару минут назад. Это было именно так. Сейчас я хотела понять, что случилось.
— Кто ее… Что с ней? — выдавила я, замерзнув, и встала у двери, глядя Стайлсу в спину.
— Эдгар. Но теперь он не причинит ей вреда. Она в порядке. Мы отвезли ее в больницу.
— Если в больнице, значит не в порядке, — проговорила я бесцветно. — Она ранена?
— Я же сказал, Хейли в порядке! — резко повернувшись, проорал Гарри, и я знала, что он чертовски устал, но продолжала стоять тут, словно издеваясь над ним в отместку за свои страдания. — Просто прекрати говорить об этом сейчас! Выйди! Я хочу остаться один!
Я кивнула, сказав, когда повернулась выйти:
— Так и будет, рано или поздно ты останешься один.
Мы не разговаривали весь день. То есть не то чтобы просто молчали, а демонстративно игнорировали друг друга. Думаю, мы оба понимали, что ведем себя глупо. Это даже Луис отметил, когда притащил меня вниз обедать, но ни я, ни Стайлс ничего ему не ответили, продолжив есть.