Черная бездна

Рощин Валерий Георгиевич

«Знал бы, что в круизе появятся проблемы, возил бы их с собой, – размышлял он с тоскливой безысходностью. – Ладно, не будем торопить события. Возможно, все не так плохо, как кажется…»

Надежда на благополучный исход сохранялась даже в тот момент, когда из проема в борту на мостик вынесли носилки с лежащим на них человеком. Санитары скоренько прокатили их до терминала, исчезли внутри, а спустя минуту появились в главных дверях стеклянного фасада, везя к ближайшей медицинской машине.

– Идем, – двинулся к машине Рауфф. Подковыляв к врачам, он решительно

отодвинул одного из них и потребовал:

– Откройте!

– Зачем? – растерялись врачи и полицейские.

– Мы с внуком пришли встретить родственника. Вдруг это он?!

Рауфф искусно изображал крайнюю степень взволнованности: губы и руки неистово тряслись, взгляд безумно блуждал по лицам присутствующих. Старик преклонного возраста был настолько взбудоражен и жалок, что казалось, еще секунда-другая, и он сам угодит на носилки.

Один из полицейских сдался, расстегнул «молнию» темного мешка и сказал:

– Смотрите.

Рауфф с Алоисом уставились на мертвого мужчину.

– Это ваш родственник или нет? – поторопил один из французов.

– Ф-фух… – промокнул старик платком лоб и губы. – Нет. Слава господу, это не он…

Глава вторая

Сардиния, Кальяри

Средиземное море, борт круизного лайнера

Настоящее время

Следственные действия (по крайней мере, со мной и Мишкой) закончены, комиссар с помощниками намерен нас покинуть. В дверях его останавливает вкрадчивый голос Горчакова:

– Простите мое любопытство, я тоже пожилой человек и переживаю за бедного старика-инвалида. Как вы думаете, где он может быть?

– У меня нет ответа на этот вопрос, – уклоняется итальянец от прямого ответа. – Но обещаю приложить максимум усилий к поиску Сальвадора Лопеса…

Попросив меня и Михаила не покидать судна, комиссар с помощниками удаляются.

Мы вчетвером рассаживаемся вокруг маленького столика и некоторое время молчим… Ситуация действительно сложная, если не сказать безвыходная.

– Что будем делать? – подливаю в бокал Горчакова свежей минералки.

Тот делает пару глотков и задумчиво произносит:

– Исходя из своего опыта, предположу следующее: Сальвадору Лопесу в этом запутанном деле отведена своя немаловажная роль.

– Вы считаете, что, помимо татуировки на темечке, он должен выполнить какие-то действия?

– Непременно!

Я удивленно развожу руками, а Мишка, залпом допив пиво, взвивается:

– Короче, о чем это вы?! О какой такой роли?! Он же полоумный! Он пару слов связать не может, а иногда ходит под себя!

– Этот факт не отрицает сказанного мной, – настаивает генерал. – Есть способы, позволяющие записывать информацию в память таким образом, что сам человек не догадается о ней до конца жизни. А посему предлагаю продолжить путешествие по Средиземному морю и хотя бы немного отдохнуть.

Мы с Мишкой хлопаем веками: о каком отдыхе он говорит, если под боком каждый день происходят загадочные

и довольно зловещие происшествия?

Посмеявшись и вернув лицу серьезное выражение, Горчаков поясняет:

– Пока я добирался из Москвы до итальянского острова, в моей голове начала складываться относительно стройная версия. Мне хотелось бы проанализировать ее в спокойной обстановке и довести до логического совершенства.

– А можно о ней поподробнее?

– И не просто можно, а нужно, ибо я рассчитываю на вашу помощь. Суть ее такова: за Сальвадором Лопесом одновременно охотятся две враждующие группировки. Несколько слов о первой. Условно назовем ее «Ветераны нацистского движения» (или просто «нацисты»), в силу того, что она располагает изначальными сведениями о сокровищах фельдмаршала Роммеля. У данной группировки есть преимущество – «нацисты» знают местонахождение старика-инвалида, а также владеют шифрами, необходимыми для прочтения татуировки. Они тайно вывезли Сальвадора из какого-нибудь европейского захолустья, где он неприметно жил долгие годы, и упрятали в каюту круизного лайнера. Генерал умолкает, чтобы смочить горло.

Я же, пользуясь моментом, встреваю с вопросом:

– Не могли бы вы рассказать о конкурирующей группировке? Судя по всему, в Неаполе я напоролся на них.

– Уверен, так и есть. Вторая группировка – назовем ее «конкурентами» – пытается опередить «нацистов» и завладеть ценной информацией. И это, пожалуй, все, что о них известно на сегодняшний день.

– Полагаете, это они похитили старика?

– Факт похищения пока не доказан, но если это случилось, то, конечно же, не без помощи «конкурентов». Зачем «нацистам» рисковать и привлекать к его персоне внимание итальянской полиции? Куда более естественно сослаться на плохое самочувствие инвалида, аннулировать круизный билет и встретить его на берегу. Не так ли?

– Логично, – киваю в ответ. – Но вопросов остается много.

– Вот и я о том же, – встает Сергей Сергеевич, подхватывает со стола сигареты и направляется к двери. – Посему прошу прощения, молодые люди, мне пора. Хочу запереться в каюте, постоять под прохладным душем и часок поспать. А затем выпить крепкого кофе и хорошенько подумать.

– А что делать нам? – жалобно шмыгает носом Майкл.

– Как что? В вашем распоряжении огромное судно! Алкоголь до отхода из порта не рекомендую – вы можете понадобиться полицейскому комиссару. Сходите в спортзал, в турецкую баню, в бассейн… Отдыхайте, одним словом. А вечерком встретимся и обсудим дальнейшие действия.

Горчаков выходит, мягко прикрыв за собой дверь и оставив нас с Георгием и Мишкой наедине с ворохом проблем.

– Ни в какой спортзал я не пойду, – обиженно гудит мой новый приятель. – У тебя есть «вискарик»?

Я тоже не горел желанием заниматься спортом или обливаться потом в сауне.

– Есть, – открываю дверку мини-бара. – Только с закусью туговато.

– Хрен с ней, с закусью. Наливай…

На душе очень неспокойно, мысли путаются, и лишь одна четко обгладывает несчастное сознание: отпуск явно не задался.