Черная мантия. Анатомия российского суда
Шрифт:
Миронов: «Это была машина так называемой разведки и осмотра местности, или это была все-таки машина сопровождения, осуществлявшая Вашу личную охрану?»
Чубайс уходит от ответа: «Мне непонятен вопрос, я не могу на него ответить».
Миронов: «На момент 17 марта 2005 года у Вас была личная охрана?»
Чубайс: «Нет!»
Миронов: «Когда Вы передвигались по поселку Жаворонки, гаишники перекрывали там движение?»
Чубайс: «Да нет конечно!»
В этом месте напрашивается «Не верю!» Да и кто поверит, что в 2005
Миронов: «Вы останавливали машину сразу после взрыва?»
Чубайс осторожно: «Я уже отвечал на этот вопрос. Машина не остановилась после взрыва, она естественным образом потеряла ход».
Миронов: «После взрыва Вы лично слышали выстрелы?»
Чубайс раздраженно: «Я уже отвечал на этот вопрос. Вы пропустили, могу повторить».
Миронов настаивает: «Лично Вы слышали?»
Чубайс нехотя: «Это Вы не услышали. Я сказал, что я выстрелов не услышал».
Миронов: «Какая из машин, которые окружали БМВ, на момент взрыва находилась ближе к эпицентру взрыва?»
Чубайс: «Я же сказал, что в момент взрыва я не смотрел наружу, я смотрел в свой мобильный телефон».
Миронов: «Это по Вашей инициативе БМВ очень скоро вывели из разряда вещдоков и продали?»
Чубайс нервной скороговоркой: «Я не знаю, что она была выведена из разряда вещдоков, я только знаю, что она не подлежала восстановлению».
Миронов: «Если она не подлежала восстановлению, за сколько и для каких нужд она продана?»
Чубайс: «Понятия не имею. На запчасти, наверное».
Миронов: «Кто видел Вашу пересадку в другую машину, в Тойоту Лендкрузер?»
Чубайс: «Ну, естественно, мой водитель, мой помощник, милиционер, который находился рядом. Все видели».
Миронов: «Вы считаете себя потерпевшим?»
Чубайс с пафосом: «Конечно».
Миронов удивленно: «Почему?»
Чубайс в порыве благородного негодования: «Ну, если б Вас взрывали или стреляли из автомата, Вы считали бы себя потерпевшим?»
Миронова не трогают призывы к сочувствию: «Поясните, в чем состоит нанесенный Вам ущерб в физическом отношении?»
Чубайс подсчитывает увечья: «В момент взрыва в ушах раздался звон, по сути это была легкая контузия, к счастью, легкая, а не так, как рассчитывали те, кто пытался меня убить».
Миронов уточняет: «Справки соответствующих медицинских учреждений Вы имеете о легкой контузии?»
Чубайс: «Да нет, зачем мне это нужно».
Миронов: «Поясните, в чем состоит нанесенный Вам ущерб в материальном отношении?»
Чубайс прикидывает выгоды и риски: «Мне лично или РАО «ЕЭС?»
Миронов: «Ну, если Вы ассоциируете себя с РАО «ЕЭС»…
После Саяно-Шушенской
Миронов его успокаивает: «Вам лично».
Чубайс хлопотливо: «Мне никакого ущерба не было нанесено, я и не заявлял на этот счет никаких ходатайств».
Миронов: «А в чем тогда состоит нанесенный Вам ущерб в моральном отношении?»
Лицо Чубайса вновь обретает свекольный оттенок: «А как Вы считаете, если в результате такого события у жены и у детей какие возникнут чувства, что они переживают, можете себе представить чувства сына, дочери, чувства друзей!»
Миронова, похоже, мало тронули чувства друзей Чубайса: «Вам известны фамилии потерпевших: Крыченко, Моргунов, Хлебников, Клочков, Дорожкин?»
Чубайс: «Какие-то известны, какие-то неизвестны. Клочкова — не помню».
Охранник Клочков, сидевший в зале прямо перед носом у своего хозяина, вжал голову в плечи.
Миронов: «А такие фамилии известны: Ивашкин, Жолобова, Куприянов, Тюленев?..».
Чубайс: «Нет».
Миронов: «Эти люди из числа семидесяти пяти погибших на Саяно-Шушенской ГЭС, у которых остались сиротами сто шестьдесят четыре ребенка».
Судья Пантелеева, до того смиренно слушавшая вопросы, разгневалась вдруг не на шутку: «Миронов! Вы предупреждаетесь о донесении до присяжных заседателей информации, не относящейся к фактическим обстоятельствам дела!»
Миронов: «Скажите, потерпевший, на Саяно-Шушенской ГЭС потерпевшими признаны все, кто находился там во время катастрофы?»
Судья резко: «Вопрос снимается, как не относящийся к фактическим обстоятельствам дела».
Миронов: «Видели ли Вы на месте происшествия 17 марта 2005 года тех, кто взрывал и, как Вы утверждаете, стрелял?»
Чубайс зло, с вызовом: «Нет, я сказал, что вы в кустах сидели. Вас было не видно».
Миронов уточняет: «Видели ли Вы на месте происшествия тех, кто стрелял?»
Чубайс огрызается: «Я уже ответил на этот вопрос: из кустов не видно».
Миронов: «Почему же Вы дали телеинтервью, в котором заявили, что в Вас стрелял Иван Миронов?»
Чубайс будто ждал этого вопроса, с готовностью выпаливает: «Вы лжете!»
Миронов спокойно смотрит на Чубайса: «Ну, это мы разберемся, кто лжет. Вы писали заявление о покушении на Вас?»
Вопрос снимается.
Миронов: «Это Вы просили следствие не считать машину БМВ вещественным доказательством по настоящему делу?»
Вопрос снимается.
Миронов: «Потерпевший, как были поощрены ваши водитель Дорожкин, помощник Крыченко и ваши охранники?»
Вопрос снимается.
Миронов: «Сколько Вы заплатили владельцу «Жигулей» Вербицкому?»
Чубайсу, наконец, разрешено отвечать: «Столько, сколько было на чеке за ремонт пострадавшей машины».
Миронов: «Почему Вы посчитали нужным ему заплатить?»