Черная стая
Шрифт:
– - Доннерветтер мне в печенку! У нас брешь по центру!
Он обернулся и жестом подозвал к себе Шемета, нетерпеливо ожидающего приказа.
– - Скачи к Сакену, лейтенант. Передай, пусть займет центр кавалерией. А мы пойдем к Подельвицу, прикроем левый фланг. Туда и обратно, парень, ты мне еще понадобишься сегодня.
К Сакену и обратно Войцех успел как раз вовремя. Через полчаса началась обоюдная канонада, от грохота пушек задрожала земля, от свиста ядер заложило уши, кони заплясали под всадниками в предвкушении бешеной скачки. С юга эхом доносился приглушенный гром -- под Вахау перешел в наступление Шварценберг.
Снова и
Пользуясь замешательством в рядах мекленбуржцев, несколько французских батальонов перешли в контрнаступление. Морские гвардейцы, подпустив восточно-прусских фузилеров на пятьдесят шагов, встретили их ружейным залпом, совершенно расстроив ряды, но подполковник Лобенталь с двумя батальонами того же полка бросился вперед и, опрокинув моряков, с барабанным боем двинулся на ближайшую батарею.
Выехавший вперед принц Карл, получив тяжелую рану, передал командование отважному Лобенталю. Взлетели на воздух четыре неприятельских зарядных ящика, взорванные начальником артиллерии Йоркова корпуса подполковником Шмидтом, и одна из батарей, наконец, замолчала. Пруссаки ринулись в штыковую атаку, перебив всю орудийную прислугу, но принуждены были отступить, когда Мармон бросил против них всю дивизию Компана. И только яростная атака Мекленбургских гусар заставила французов вернуться в Мёкерн. Вторая бригада потеряла в этом бою всех батальонных командиров, в их числе и смельчака Лобенталя.
Мёкерн штурмовали дом за домом. Ожесточение противников дошло до такой степени, что пленных не брали, защищающих строения французов без всякой пощады кололи штыками и забивали прикладами. Отступающий неприятель оставил горящее селение, через которое двинулась Первая бригада корпуса Йорка. Генерал ввел в бой свою пехоту до последнего солдата, прусская артиллерия, расстреляв почти все заряды, постепенно умолкала, французская же усилила канонаду. И тогда Йорк решился отправить в бой все свои резервы. Бросились в атаку Бранденбургские гусары, бригады Горна и Гюнербейма, до того не участвовавшие в рукопашной, пошли в штыки.
– - Сакена к Мёкерну!
– - рявкнул главнокомандующий.
– - В карьер, парень, аллюр -- три креста!
Буран сорвался с места, оправдывая свое имя. Пули свистели над головой вжавшегося в шелковистую конскую гриву Шемета, ядра взрывали землю справа и слева, но всадник и конь неслись сквозь битву, словно заговоренные. Через четверть часа корпус Сакена присоединился к атаке на Мёкерн, и неприятель дрогнул.
На левом крыле корпус Ланжерона овладел селениями Клейн и Гросс-Видерич. Но к трем часам пополудни Домбровский, усилясь войсками дивизии Дельмаса, вытеснил союзников из обоих селений, заставив отступить за Эльстер с большими потерями. Завязалось жаркое дело, в бой пошли русские полки -- Апшеронский и Якутский, особенно отличился Ряжский полк, отбивший французское знамя. Генералы Ланжерон и Рудзевич с Шлиссельбургским полком без выстрела атаковали Видерич, захватив шесть орудий и часть французских парков.
В восемь вечера Блюхер послал в Главную квартиру
Ночью Главная квартира Блюхера переместилась в Гросс-Видерич. Северная армия, несмотря на обещания Бернадота поддержать наступление, задерживалась у Гаале. Кронпринц, по настоянию британского эмиссара лорда Стюарта, прислал в подкрепление Блюхеру генерала Винцингероде, со всей кавалерией его корпуса, но основные силы Бернадота все еще были далеко.
Выспаться Войцеху не довелось. Главнокомандующий поднялся ни свет, ни заря и отправился на передовые посты, где обнаружилось, что неприятель все еще занимает селения Ойтрич и Голис. Шемет снова помчался к генералу Сакену с приказом взять Голис.
Мариупольский и Ахтырский гусарские полки, следовавшие в колонне, кинулись на неприятельскую кавалерию, не теряя времени на перестроение в линию, опрокинули ее и, прорываясь через картечный огонь, отогнали за линию пехоты. Построившиеся в каре войска Домбровского встретили их ружейным залпом, но русские гусары, окружив свою добычу -- пять сотен французских кавалеристов и пять артиллерийских орудий, проложили себе саблями обратный путь к корпусу Сакена, атакующему Голис.
Блистательная атака гусар заставила Мармона и пришедшего к нему на помощь маршала Нея отступить к Галесскому предместью. В полдень примчался гонец от Шварценберга, венгерский граф Стефан Сечени, с известиями о победе союзников у Вахау. Отважный всадник прорвался сквозь занятую французами территорию, и конь его, покрытый пеной, тяжело дышал, но на смуглом лице сияла довольная улыбка.
– - Наполеон еще на рассвете прислал в Главную квартиру предложение перемирия, -- сообщил Сечени, -- но оно не было принято. И не будет. Шварценберг рассчитывает на вас, генерал, завтра утром он возобновит сражение. Будем гнать французов до самого Парижа.
– - Шварценберг погонит, -- проворчал Блюхер, -- вояка паркетный. Не гусар, что с него возьмешь?
Войцех, присутствовавший при разговоре в числе ординарцев Блюхера, молодцевато выпрямился. Он вспомнил, что генерал "Вперед" начинал свою карьеру в шведском гусарском полку, и бесшабашную гусарскую удаль с годами не утратил.
– - Из Лейпцига лазутчик прибежал, -- продолжал докладывать Сечени, -- говорят, Фридрих-Август в подвале обедает, канонады их Королевское Величество бояться изволят. А Наполеон приказал ввечеру во все колокола звонить о своей победе. Вот ведь до чего дошел, корсиканская собака, брешет и бровью не ведет. Ну, отзвоним мы еще по нему панихиду, непременно отзвоним.
– - Саблями отзвоним, не сомневайтесь, граф, -- усмехнулся в седые усы Блюхер, -- славное дело выйдет. А Бернадот к раздаче наград, как раз, подоспеет. Этому он на французской службе научился, чертов гасконец.
– - А что обозы французские?
– - поинтересовался барон Мюффлинг, генерал-квартирмейстер Блюхера, хладнокровный и практичный, словно созданный, чтобы уравновесить горячий нрав полководца.
– - Отходят понемногу к Рейну?
– - Ни обозы, ни резервная артиллерия, -- покачал головой Сечени, -- о мире просит, но драться готовится до конца.