Черная вдова

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Как вы уже знаете из материала дела, в кармане пиджака Сегеди находилась пачка сигарет...

– С гашишем, - кивнул подполковник.

– Да, с "травкой", как ее называют наркоманы, - сказал Костенко.
– На пачке этой обнаружены отпечатки двух пальцев. На сорванном замке чердачного люка тоже были оставлены отпечатки. Правда, сильно смазанные, но один большого пальца правой руки - сохранился более или менее отчетливо. Он совпал с отпечатком на пачке сигарет.

– Ясно... Но почему

вы связываете эту женщину с Роговым?

– Есть основания, Дмитрий Александрович, - заверил Костенко. Понимаете ли, имеются данные, что накануне убийства фотографа Роговой встретился во Львове с женщиной, которая по всем описаниям походила на ту, что видел сосед Сегеди. И по лицу, и по одежде.

– Выяснили, кто эта женщина?

– Увы, о ней сведениями не располагаем, - развел руками следователь Трускавецкой прокуратуры.
– Известна только кличка - Черная вдова.

– Черная вдова?
– переспросил Кичатов.
– Интересно, за что же она удостоилась ее?

– Кто знает!
– пожал плечами Костенко.

– А что вы можете сказать о Роговом?

– Хитер, коварен, жесток, - выдал краткую характеристику Павел Иванович.
– Словно тать, невидим и неслышим. То промелькнет в Киеве, то оставит о себе слушок во Львове, то вдруг выяснится, что побывал в Ужгороде.

– Взглянуть бы на этого мафиози, - усмехнулся подполковник.
– Фото есть?

Костенко открыл папку с делом, вынул из вклеенного туда конверта фотографию и протянул Кичатову.

Роговой был снят на улице среди толпы и, видимо, даже не подозревал, что его фотографируют. Жестокое волевое лицо, пронзительные глаза и пышные усы. На нем были галифе, сапоги и рубашка навыпуск, перепоясанная ремнем с металлическими накладками. Наряд нарочито вызывающий, однако он шел Роговому, подчеркивая стройность крепкой фигуры.

– Передержали в проявителе, что ли, - заметил Кичатов.
– Лицо как у негра.

– Отпечатали нормально, - сказал Павел Иванович.
– Просто он такой смуглый.

– Да?
– машинально произнес Кичатов, внимательно вглядываясь в изображение Рогового - Барона.

"Смуглый, смуглый, - повторял он про себя.
– И этот резкий излом бровей, усы..."

Кичатову показалось, что в лице Рогового проскальзывают знакомые черты. А может, он уже слышал описание этих примет? Но когда? В связи с чем?

– А вообще, - прервал его мысли Костенко, - кто его видел, говорят, что Барон выглядит вполне даже импозантно. Этакая благородная седина на висках...

Последний штрих - как короткое замыкание. Дмитрий Александрович вспомнил!

– Павел Иванович, - скрывая волнение, сказал Кичатов, - мне нужен снимок Рогового.

– Ради бога! Отпечатать - пара пустяков, - с охотой откликнулся Костенко.
–

А что, есть идея?

– Хочу кое-что проверить, - уклончиво ответил подполковник.

Следователь прокуратуры не стал любопытствовать дальше. Кичатов попросил и отпечатки пальцев Черной вдовы.

Насчет этой гражданки у Дмитрия Александровича возникла мысль, которой он тоже до поры до времени не хотел делиться с Костенко: а вдруг не подтвердится?

Павел Иванович обещал фотографии через час, и Кичатов поспешил в горотдел внутренних дел, где его ждал капитан Жур. Они направились в гостиницу, и по дороге подполковник пересказал разговор с Костенко. Поделился он с капитаном и своими соображениями.

– Здорово вы додумались!
– загорелся оперуполномоченный уголовного розыска.
– Это же, это... Представляете, если подтвердится?

– А если нет?
– охладил его пыл Кичатов.
– С фанфарами подождем, лучше поделитесь, что вам удалось узнать у Крицяк.

– Понимаете, Дмитрий Александрович, как только Ореста Сторожук вернулась из Южноморска, она тут же разогнала всех курортников, даже не взяв плату за последние дни пребывания.

– Что так?
– удивился следователь.
– Испугалась наказания за нетрудовые доходы?

– Крицяк говорит, что Орыся была сама не своя. В один день собралась и укатила, оставив тете Кате доверенность для ведения дел по продаже дома.

– Куда она уехала?

– Не сказала. Но сегодня звонила по междугородному телефону, спрашивала, нашла ли Крицяк покупателя. По этому звонку удалось установить, что Сторожук находится в Средневолжске.

– Вернулась к мужу и сыну?

– Бог ее знает, - пожал плечами Жур.
– Во всей этой истории настораживает поспешность, с которой Сторожук решила избавиться от дома и покинула Трускавец.

– А может, из-за того, что была не только любовницей, но и соучастницей Рогового?
– высказал предположение Кичатов.
– Вот и пытается скрыться.

– Все может быть, - раздумчиво произнес Жур.
– Перед отъездом Сторожук сняла все свои сбережения. И знаете сколько? Восемьдесят семь тысяч!

– Ничего себе!
– присвистнул подполковник.
– От трудов праведных таких денег иметь не будешь.

– Но это, кажется, не все, - продолжал капитан.
– Крицяк намекнула, что у Орыси имеются еще вклады, но в других городах.

– По-моему, Виктор Павлович, вам придется отправиться в Средневолжск, - сказал Кичатов.

– Да, надо выяснить, чем она там занимается, - согласился Жур.
– И вообще не мешает поговорить.

– Ладно, окончательное решение по этому вопросу мы согласуем с Игорем Андреевичем... Больше у вас новостей нет?