Черная вдова

Безуглов Анатолий Алексеевич

И закрутилась привычная для Чикурова машина. Подъехали работники милиции, судмедэксперт. Но им пришлось ждать, потому что участковый инспектор все уговаривал соседей быть понятыми: людей пугал покойник. С трудом согласились наконец женщина-врач и пожилой пенсионер.

Начали с фотографирования и осмотра трупа. У Скворцова-Шанявского (его сразу узнали понятые) были перерезаны вены на левой руке, что, по предварительному заключению судмедэксперта, явилось причиной смерти. Было обнаружено и орудие предполагаемого самоубийства - лезвие от безопасной бритвы "Жиллет".

Помимо резаной раны

на запястье, у покойного на теле были замечены кровоподтеки в области груди, а также ссадины и царапины на обеих руках. На вопрос Чикурова, когда наступила смерть, судмедэксперт ответил, что не меньше чем четыре-пять дней назад.

"Ровно столько, по словам тети Фани, и не видели профессора", подумал следователь.

Он разрешил увезти труп в морг и приступил к осмотру квартиры. Обстановка была исключительно импортная и, скорее всего, куплена хозяином, то есть Митрошиным.

Скворцов-Шанявский, видать, был аккуратист. Все прибрано, все на своих местах. Посуда на кухне перемыта, продукты - фрукты, овощи, орехи, соки и прочее, говорящее о вегетарианском питании, - в идеальном порядке сложены в холодильнике. Дорогие костюмы, туфли, шерстяные вещи и другая одежда висели в спальне в шкафу. А на вешалке в холле находились пальто, дубленка и шапка-ушанка из темно-коричневой норки.

Если даже это было и убийство, чего пока нельзя было исключать, то, во всяком случае, не с целью ограбления.

Последним следователь осмотрел кабинет. На письменном столе бросились в глаза две бумажки. Одна - записка, адресованная покойному. "Валерий Платонович! Очень жаль, что не застал вас дома. Настоятельно прошу позвонить мне сразу, как только прочтете эту записку". Дальше указывался номер телефона, по которому следовало звонить, подпись - "А.Иркабаев" и число - 13 ноября.

"Пять дней назад, - отметил про себя Чикуров.
– А послание-то какое! Ни тебе здравствуй, ни тебе до свидания... Интересно, кто этот Иркабаев?"

Другая бумажка была прижата к столешнице друзой горного хрусталя. Чикуров взял ее в руки.

"У меня два пути. Первый - смерть. Второй - тоже смерть и истязания. Я выбираю первый. Прости меня, господи!"

Дрожащие, пляшущие буквы, строки в конце сползают вниз.

Предсмертная записка.

Следователь показал ее понятым, занес это в протокол.

Помимо этих двух бумажек, на столе лежала стопка газетных вырезок. Чикуров пробежал их глазами. Вырезки были из газет, издающихся в разных городах: Новосибирск, Омск, Воркута, Архангельск, Тамбов... И тематика материалов, затронутая в них, касалась исключительно овощей, фруктов, находящихся (или отсутствующих) в продаже, об опыте хранения сельхозпродукции, о работе потребкооперации в этом направлении, и так далее, и тому подобное.

"Ну что ж, - подумал Игорь Андреевич, - это была профессия покойного. Поле его научной и практической деятельности".

Тут же лежал справочник служебных телефонов Госагропрома СССР и Госагропрома РСФСР.

Игорь Андреевич осмотрел книжные шкафы, забитые научными книгами. Но не нашел ни одной по овощеводству и вообще относящейся к сельскому хозяйству. Литература касалась исключительно геологии. Книги принадлежали хозяину, ученому-геологу. Не обнаружил следователь

и ни единой работы профессора - ни в рукописи, ни в напечатанном виде.

В одном из ящиков письменного стола Чикуров натолкнулся на клочок бумаги со странным списком. В левом ряду - непонятный набор слов: Философ, Свист, Король, Птаха, Каракурт, Борода, Дырка. Все слова - с заглавной буквы.

"Клички, что ли?
– размышлял Игорь Андреевич.
– А то бы зачем с большой буквы?"

Напротив каждой клички (если это действительно было так) стояла одноили двухзначная цифра. Со знаком плюс или минус. И только справа от Философа цифра была трехзначная - 510. С жирным минусом.

Чикуров сличил список с предсмертной запиской. И не смог понять, написаны они одной рукой или разными.

"Срочно на экспертизу", - решил следователь.

В том же ящике, в коробке из-под набора фломастеров, лежали квитанции по оплате междугородных переговоров. Среди них затесались три квитанции денежных переводов.

Игорь Андреевич обратил внимание, что переводы посланы на один и тот же адрес, в Иркутскую область. Адресат - Листопадова И.К. Поразили Чикурова суммы - 27 тысяч, 19 тысяч и 6 тысяч. Когда Чикуров рассмотрел на штампах почтового отделения даты, то оказалось, что деньги отправлены после приезда Скворцова-Шанявского из Южноморска и в очень короткий срок. Первый перевод, 27 тысяч, - 29 октября, а вот второй, 19 тысяч, и третий, 6 тысяч, посланы... в один и тот же день - 3 ноября, утром и вечером.

Следователя удивило отсутствие чего-либо, свидетельствующего о личной жизни профессора. Ни фотографий, ни посланий от родственников или друзей.

Не нашел Игорь Андреевич и документов Скворцова-Шанявского: диплома доктора наук, диплома профессора, служебного удостоверения, пенсионной книжки.

"А с кем он вел переписку? Надо исследовать содержимое почтового ящика", - подумал следователь.

Не найдя больше ничего примечательного в письменном столе и книжных шкафах, Чикуров тщательно обшарил все углы кабинета. Под массивным креслом он обнаружил окурок сигареты с фильтром. Скворцов-Шанявский не курил, и, значит, окурок был брошен кем-то другим. Окурок был изъят. Затем вместе с понятыми спустились в вестибюль и вынули скопившуюся в почтовом ящике корреспонденцию: газеты "Сельская жизнь", "Советская торговля" и журналы "Закупка сельскохозяйственных продуктов", "Картофель и овощи", "Плодоовощное хозяйство", "Сельское хозяйство России" и "Сельское хозяйство Нечерноземья". Помимо этого - конверты с вырезками из центральных и местных газет все на ту же тематику - овощи, фрукты, торговля ими.

Среди отправлений, пришедших на имя профессора, было еще три. Два почтовых перевода: из Краснодарского края на сумму четыре тысячи рублей и из Крыма на тысячу рублей. Третье послание - короткое письмо с Кавказа. "Валерий Платонович! Нужно определить гранаты в количестве 2 т., а может быть, и больше. Срочно телеграфируйте. Условия обычные".

Фамилия отправителя этой писульки была Немчинов.

Игорь Андреевич обратил внимание, что последний раз Скворцов-Шанявский наведывался в почтовый ящик 13 ноября. Все, что принесла почтальон после, то есть с 14 ноября, лежало в ящике.