Черная вдова
Шрифт:
У входа в усадьбу стояло несколько человек. Они были ужасно расстроены: музей для посещений закрыли неизвестно на какой срок. Кое-кто собрался вернуться в Москву. Но Стася отправилась на поиски администратора, нашла и добилась, чтобы их пропустили на территорию Астафьева. Так сказать, в порядке исключения.
Роль гида взяла на себя молодая женщина, кандидат филологических наук, приехавшая из Ленинграда. Она стала рассказывать об эпохе, в которой жил Вяземский, и Ярцев заскучал. Единственное, что на некоторое время захватило его внимание, это когда добровольный гид сообщила о
"Надо найти его труды", - подумал Ярцев, который жаждал при встрече с Решилиным блеснуть знаниями в милой художнику области.
Ленинградка прочитала стихотворение Вяземского, кто-то вспомнил еще одно. Потом эстафету подхватила Стася, которую опять сменил гид:
Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперек,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он русский бог.
К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он русский бог...
Эти стихи настолько захватили Глеба, что он сразу запомнил их наизусть и, пока ходили по усадьбе, все повторял про себя.
Назад, в Москву, тоже ехали на такси: настоял Глеб, да и времени у него и у Буримовичей было в обрез. Плюс ко всему Стасе надо было заехать в фотоателье, чтобы отдать проявить цветную пленку.
– Потрясные получатся слайды, - сказала она.
– А для чего тебе все это?
– спросил Глеб.
– В семейный архив?
– Для занятий в школе! Будут они в Ямбурге, вот увидишь!
– Когда?
– усмехнулся Глеб и посмотрел на Аркадия.
Тот не удостоил приятеля ответом, лишь загадочно улыбнулся, словно давая понять, что правда за ним, за его идеями.
– Сколько вы еще будете в Москве?
– поинтересовался Глеб.
– Дня три, - ответила Стася.
– А сколько еще надо посмотреть! В Абрамцево съездить, в Вяземы, сходить на Арбат в Пушкинский дом, в дом Марины Цветаевой...
– И конечно же театры?
– Какие театры, старик! В это время они все на гастролях, - сказала Буримович.
– Нет, театры мы запланировали на осень. Специально!
Такси подкатило к Ленинской библиотеке, Анастасия помахала кому-то рукой. Ей ответили приветствием мужчина и женщина, стоящие на площади перед библиотекой. Обоим было лет под пятьдесят.
– Родственники, - пояснил Аркадий, выбираясь из машины.
– Дядя и тетя. Тоже пришли на Гумилева.
– Погодите, - задержал Буримовичей Глеб.
– Вы в какой гостинице остановились?
– У двоюродной бабушки, то есть матери дяди, - кивнул на родственников Аркадий.
– Одна живет в двухкомнатной квартире.
– Телефон есть?
– Нету, - ответила Стася.
Ярцев дал приятелям свои координаты и попросил шофера отвезти его на Ленинградский проспект.
Перед входом во Дворец спорта гудела толпа. Многие спрашивали лишний билетик. Глебу даже стало приятно, что он
Однако само зрелище Ярцева так и не увлекло, хотя вокруг среди болельщиков бушевали страсти.
Глеб думал о Жоголе. Вроде бы не ахти какая должность, а поди же! Запросто устроил встречу гостю Решилина с заместителем министра, ему вот, Ярцеву, - билет... Откуда у Леонида Анисимовича такая пробивная сила?
Вернулся он в гостиницу поздно и долго не мог уснуть. Из головы не лезла встреча с Буримовичами. Он не мог понять их решения поменять Средневолжск на суровое, полное лишений и трудностей Заполярье.
"Для чего люди бросают уютные квартиры, привычный цивилизованный уклад жизни?
– размышлял Ярцев.
– Что их влечет? Острые ощущения, желание испытать себя? Как Седов, Нансен, Пири?.."
На память пришла прочитанная недавно статья в научно-популярном журнале, где автор пришел к довольно любопытным выводам, что риск - великая движущая сила. Она побуждает человека к действию, творчеству. Казалось бы, к чему рисковать, если за этим не кроется ожидание выгоды? ан нет, тянет, ох как тянет иной раз искусить судьбу!
С этими мыслями Ярцев и уснул.
Вика позвонила, когда Глеб, свежий после гимнастики и душа, тщательно выбритый, уже собирался уходить.
– Небось обижаешься, что бросила тебя вчера?
– спросила она.
– Да ты что, никаких претензий, - успокоил ее Глеб, довольный, что Вербицкая проявляет о нем заботу.
– Спасибо за билеты на бокс.
– Понравилось?
– Очень, - не стал распространяться он.
– А ты как?
– Приятели затащили на дачу обновить сауну. Ну, скажу тебе - полный кайф!
– восторженно произнесла Виктория и поинтересовалась: - Что делаешь сегодня?
– Ближайшие планы - встреча с земляками у метро "Арбатская". Идем в Дом-музей Пушкина. Присоединяешься?
– А я знаю этих средневолжцев?
– спросила Виктория.
Ярцев рассказал о Буримовичах. Оказалось, что с Анастасией Вербицкая ходила когда-то в детскую спортивную школу и рада будет увидеться.
Глеб отправился пешком, снова с удовольствием окунувшись в учащенный ритм московских улиц. Когда он подошел к "Арбатской", Буримовичи и Виктория были уже на условленном месте. Судя по их лицам, встреча была сердечной... Вспоминали родной город, общих знакомых.
Пошли на старый Арбат. Глеб полюбопытствовал у Буримовичей, какое у них впечатление от вечера Гумилева.
– Безумно интересно!
– воскликнула Анастасия.
– Родственникам тоже понравилось?
– спросил Глеб.
– Тетя в восторге, - ответил Аркадий.
– А вот дядя - так себе. Он у меня завзятый меломан, обожает оперу.
– Ну, опера - это вещь, - заметил Ярцев.
– Кто ее не обожает?
– Я, например, - заявила Вика, - и все посмотрели на нее с удивлением.
– Да, да, - улыбнулась она.
– Сидишь, слушаешь, а что поют, непонятно. Увидев непонимающие лица собеседников, объяснила: - В Англии один врач-отоларинголог даже проводил исследования. Выяснилось, что слушатели на оперных спектаклях улавливают всего три-четыре слова из ста.