Черная жемчужина императора
Шрифт:
– Собственно, я по поводу убийства Стеллы Треусовой.
– Понятно, - равнодушно сказал Альберт Юрьевич.
– Только ко мне уже приходили из милиции, и я ответил на все вопросы. Женщина - неврастеничка: сначала напилась, закатила истерику, потом наглоталась таблеток. Какое убийство?
– Лика, кстати, так не считает.
– Надеюсь, вы не собираетесь доказывать, что смерть Треусовой каким-то образом связана с отцом Лики?
– Человеческие отношения прорастают самым невероятным образом
– Вы не хотите мне помочь?
– Напротив, рад бы. Да нечем!
– Позвольте мне судить.
– Хорошо, - сдался бизнесмен.
– Приступим к делу. Итак…
– Меня интересуют некоторые подробности ночного торжества в «Элегии», - начал Всеслав.
– У вас с памятью все в порядке?
«Действительно лицо Ростовцева дрогнуло, или мне показалось?» - подумал сыщик.
– Не жалуюсь, - сухо ответил хозяин кабинета.
– Прекрасно. Значит, вы объясните мне пару вещей. Это была помолвка?
– Какое отношение… о, черт! Допустим, да.
– Зачем вы пригласили туда Лику?
Ростовцев с трудом сдержался, чтобы не выразиться грубо.
– Мне захотелось, вот и все!
– Вы всегда потакаете своим прихотям?
– Стараюсь. А вы всегда суете нос в чужие дела?
– Такова моя работа.
Обменявшись любезностями, они замолчали.
Надо было выбить Ростовцева из колеи, нарушить душевное равновесие, и сыщик воспользовался надежным приемом: начал городить всякую чепуху, изобилующую нелепыми подозрениями и обвинениями. Он свалил в кучу отрезанную прядь волос, шантаж, таблетки, смерть Красновской и подвел неутешительный итог:
– Вы больше всех заинтересованы в кончине Стеллы!
Он будет говорить эту фразу каждому из участников странного ночного праздника.
Альберт Юрьевич поднял на сыщика холодные глаза, в которых блеснула сталь.
– Да вы с ума сошли, - спокойно произнес он.
– Сделали из меня этакого экзотического монстра. Я, в сущности, не против… однако смею вас уверить, истеричек и старушек я не трогаю. К тому же, половина ваших выдумок смахивает на сплетни из «желтой прессы», - полнейшая чушь, которую даже не стоит опровергать.
«Хладнокровный, как удав, - подумал Всеслав.
– Такого голыми руками не возьмешь».
– Домработница Лики умерла от инфаркта, - продолжал между тем Ростовцев.
– Так что я ни при чем.
– Кто-то нарочно испугал Стефанию Кондратьевну.
Бизнесмен выпрямился и поднял голову, свысока глядя на собеседника.
– Ай-яй-яй! Плохой человек напугал бабушку и убежал. Безобразие! Совсем распоясались хулиганы! Только я-то тут при чем? У вас слишком богатая фантазия, милейший. Я в тот вечер сидел в «Триаде» в обществе прекрасных женщин…
– Вы куда-то выходили, -
– Отсутствовали около сорока минут, между половиной десятого и началом одиннадцатого. Где вы были?
– Гулял по улице! Решил пройтись, подышать свежим воздухом. Это не запрещено?
– Кто-нибудь вас видел?
– Мне не нужно алиби, потому что Красновскую никто не убивал!
– возмутился Ростовцев.
– Она страдала болезнью сердца, если вам известно. И умерла своей смертью.
– Значит, некому подтвердить, где вы находились и чем занимались в тот вечер, покинув ресторан?
– И незачем. Не стройте из себя прокурора.
– Как Стелла Треусова оказалась ночью в клубе «Элегия»? Кто ее пригласил?
– спросил Всеслав, резко меняя тему.
– Не я! Мне приходилось ее видеть… мельком. Она была замужем за Треусовым, но потом они разошлись. По-моему, ее никто не приглашал: дама явилась по собственной инициативе, - попортить крови бывшему мужу и его… подруге. Прежде, чем устроить скандал, она выпила лишнего, и ее понесло. Обычная история! Где вы видите повод для убийства?
– Зачем вы отрезали ей прядь волос?
Ростовцев откинулся назад, на спинку кожаного кресла, и глубоко вздохнул.
– Еще и это! Принимаете меня за маньяка, который коллекционирует волосы жертв? Смешно, ей-богу!
– Я бы не спешил веселиться, - помрачнел сыщик.
– Ножницы нашлись. В милиции об этом пока не знают.
– Ножницы?
– Ростовцев коротко рассмеялся.
– Парикмахер-убийца! Неплохо звучит, а?
– Я серьезно. Лика обнаружила их в кармане… вашего пиджака.
Смех оборвался. Альберт Юрьевич уставился на Смирнова нестерпимо горящими глазами.
– Что вы говорите? Почему же она молчит?
– Я ей посоветовал держать сей факт в тайне. Между лезвиями застрял волосок… я отдал его на экспертизу. Знаете, кому он принадлежит?
– Нетрудно догадаться. Судя по вашему выражению лица, - Стелле.
– Правильно. Ножницы, найденные в вашем кармане, плюс таблетки, которые вы же предложили ныне покойной Треусовой - какие-никакие улики. У вас будут неприятности.
– Не пугайте. Мои адвокаты справятся! Зачем мне убивать Стеллу, да еще прилюдно? А отрезать ей волосы «перед казнью», - просто идиотизм. Поверьте, уж я не стал бы после такого ритуального акта класть ножницы в собственный карман. И как вы теперь докажете, что они там были? Лика… насколько я понял, их вытащила, пиджак я забрал. Между прочим, Стеллу убили не ножницами! Она перебрала алкоголя и таблеток.
– Которые тоже дали вы.
– Я специально взял с собой успокоительное, - терпеливо объяснил Ростовцев.
– Для Альбины. Она принимает эти таблетки, когда нервы разойдутся.