Чёрное солнце
Шрифт:
– Вот так вот! Утопиться хочется, вслед за Грязным, – поделился личными мироощущениями доблестный сотрудник полиции, озабоченно раздувая толстые щёки, глазами уперевшись в изломанную буквенными извилинами красную змейку граффити. – Эх, Федя, Федя, что ж ты, гнида паскудная, нормально не сдох, так чтобы тебя вообще никогда не отыскали? – с огромным укором обратился Самарин к покойному, но труп безразлично молчал. – Расследуй теперь, кто, где, когда… – бедственно вздохнул опечаленный капитан, в превеликом расстройстве уткнувшись тоскующим взором в поблёкшие небеса.
Глава 11. Детские шалости
Обогнав неказистого, замаранного «Жигулёнка» необъятный «Лэнд Ровер»
– Здравствуйте, Игорь Александрович! – выдвинув лысую голову из окна, проронил молодой водитель. Старательно тягающий неподъёмную штангу в городской качалке, Евгений походил на хмурую скалу и мог запросто свернуть шею любому нехорошему человеку. Огромный, как сам внедорожник, которым он управлял, этот парень вовсе не был прост. Вопреки обличью устрашающей своей фактуры, Евгений любил интересные книги, слушал исключительно классику, обожал своеобразно пошутить и на его белом, квадратном лице, время от времени играла загадочная, хитроватая улыбка, из-за пугающих размеров великана порой казавшаяся людоедской. Алкоголем Евгений не увлекался, точнее совсем не пил, неустанно и назидательно повторяя любимую мораль своим менее беспечным приятелям: – Вы всякую дрянь пьёте чтоб вам весело было? Чтобы было весело, нужна фантазия, а не бухло!
В общем, этот невероятный исполин имел особенность поражать воображение не только глыбами мышц.
– Добрый день, Женя, – дружески произнёс Каргов, пожимая ладонь своего ответственного работника, что была размером с хорошую сковородку. – Поехали к детишкам. Давно их не видел, – с метелицей сожаления выговорил Игорь, усаживаясь в просторный салон.
– Сейчас сделаем, Игорь Александрович, – радостно отозвался силач и тронувшись внедорожник могучим колесом раздавил тусклое зеркало дорожной лужи. Из радио пошлой чепухой загнусавил пресловутый исполнитель и хорошее настроение Евгения смыло в туалетной бачок.
– Игорь Александрович, выключить эту дрянь? – поинтересовался великан, обернув к хозяину профиль с мрачной золой неприязни.
– Окажи услугу, Вань, – согласно молвил Каргов и гигант с облегчением переменил волну. – Развелось мрази на эстраде… – хмуро буркнул Игорь, отвернувшись к прорези окна. Избавившись от растленной помойки Евгений несколько приободрился, но вскоре помрачнел, ещё больше чем от извращённого блеянья попсы, ибо детский дом унылой тюрьмой выволокся из-за поворота.
– А ведь не должно быть в мире брошенных детей. Детские дома огромный позор народа!!! – морщась от горечи произнёс Евгений, свободной от управления ладонью сминая на груди ворот рубахи.
– В мире и подлости не должно быть… – возразил Каргов, гнетущим ответом выразив всю свою печаль.
– Что же делать, Игорь Александрович? – растерянно и горько проронил Евгений, словно нехотя притормозив у сеточной, ржавой ограды.
– Противостоять, – чёрство отозвался Каргов и оправив бежевый галстук, покинул автомобиль. Вглядываясь в уныло-серые плиты стен, финансовый делец постоял в безмолвии с затаённой у сердца тоской, будто шагая по неувядающим следам давно минувшего детства. Ещё не приблизился он к хмурым, навевающим безутешную грусть, стенам казённого дома, как радостная детвора облепила его дорогой пиджак, из чёрного атласа, осыпая миллионера счастливыми приветствиями, смехом и улыбками. Да, улыбки и смех были чрезвычайно редки в этих угрюмых, безжизненных вольерах, но, когда приезжал он, они волшебными бабочками загорались на детских молчаливых лицах.
– Привет, привет. Ну, как вы тут поживаете? – обнимая ликующую детвору игриво вопрошал коммерсант, разом потерявший всю свою коммерческую
– Хорошо! – хором воскликнули малыши, гуще обступая доброго гостя.
– Дядя Игорь, а ты нам подарки привёз? – с большой любознательностью спросил веснушчатый мальчишка, жмурясь от нечаянно проступившего солнца.
– Конечно, привёз, Сашечка! Только, чур, не толкаться, – добавил Каргов, подав Евгению знак и отворив громоздкий багажник внедорожника, силач достал здоровенный красный мешок с игрушками, который взвалил на себя, будто пушинку.
– Что надо сказать, дети? – заискивающе пропела подлетевшая директриса. Сорокалетняя полная женщина, запыхавшаяся от спешки, теперь улыбалась Каргову, точно европейскому монарху.
– Спасибо, дядя Игорь! – грянул хор малышей, и Наталья Владимировна наигранно рассмеялась, восторженно заламывая руки на полновесной груди.
– Пожалуйста, дорогие, – любяще изрёк Игорь, обнимая детишек. – А ну, быстро за подарками… – прикрикнул он и счастливая детвора воробьиной стайкой перебросилась к подошедшему Евгению.
– Большое спасибо вам, Игорь Александрович. Что бы мы без вас делали? – благодарно сказала управляющая, нервозно сцепляя пальцы.
– Пустяки. Дети должны быть счастливы, насколько это возможно, – холодно произнёс благотворитель, смотря как позабывшие о своих горестях малыши расхватывают игрушки. – А давайте-ка я вам помогу… – смеясь предложил Каргов, шагнув к водителю и выудив из мешка акварельные краски с фломастерами. – Это у нас для Гали, она обязательно станет художницей! – торжественно сказал он, вручая цветные упаковки девочке, чьи русые, вьющиеся локоны покрывала голубая косыночка. – А это для Пашеньки… – объявил частый даритель и мальчик получил дивный игрушечный пистолет. – Мячик для Полинки, медвежонок для Зоиньки, меч-кладенец для Кости. Не толкайтесь, не толкайтесь, всем хватит! – балагурил Игорь, распихивая подарки по детским рукам. – Так, это ещё что такое? – удивлённо воскликнул мужчина, завидя синяк под глазом у рыжего мальчугана.
– Мы с Витей из-за машинки подрались, – смущаясь, сообщил Валера, не смело показав пластмассовый камазик.
– Нашли из-за чего драться! – прикрикнул тогда Каргов, критически разглядывая обоих сорванцов. – Я вам завтра десяток таких же машинок привезу. И не ссориться больше, не то пожалуюсь Змею Горынычу, уж он-то вас проучит! – строго пригрозил толстосум, одним глазом покосившись на Евгения, который рассмеялся, при упоминании об этом свирепом трёхглавом чудище, которого боялись все без исключения малыши. – Вы лучше скажите, ребятки, хорошо вы кушаете? Наталья Владимировна фруктами вас угощает? – поинтересовался Каргов, раздавая альбомы, тетрадки и куклы, а владычица детского дома выпилила ему ещё большую счастливо-пресвятую улыбку, горящую с боку золотым зубом.
– Угощает, дядя Игорь! – отмолвились дети, увлечённые новыми игрушками и директорша в облегчении, подогнула дрожащие колени.
– Ой… ах… А я… а я сейчас чай приготовлю, Игорь Александрович. Не откажите… – запыхтела она взбалмошной клушей, раскачиваясь и расшаркиваясь перед важным посетителем.
– Хорошо, почаёвничаю немного, – отстранённо уступил благотворитель и её сдуло ветром.
– Мы сейчас… мы скоро… – задребезжала она на бегу, испарившись в норе казённой общаги. Впрочем, Каргов не слышал её, прелестная малютка, в стороне ото всех одиноко собиравшая узорчатые, кленовые листья, увлекла мужчину. Обособленная, равнодушная к постоянному гостю, она не бежала к ярким подаркам как все дети и как будто вовсе не хотела игрушек, словно букетик из зелёных листьев являлся самым дорогим для неё сокровищем.