Черное солнце

Минц Валерия

Бровь Софии изогнулась в немом вопросе, а Джордис продолжила, восхищенно и беспечно, не замечая реакции собеседницы. Или делая вид, что не замечает.

– Империя предлагала нам несколько молодых послушников, но я отказалась – все же хочется видеть рядом с своим сыном кого-то более умудренного опытом. Молодостью лучше не разбрасываться, она довольно быстро заканчивается… А уж тем более посвятив свою жизнь такому, несомненно, важному делу, как обучение юных аристократов, лишая себя всех благ и удовольствий… Но кто я, чтобы судить за подобный выбор. Прошу простить еще раз, если моя грубость вас задела.

Я молча

наблюдала за наставницей. София не любила говорить о своем Ордене, да и о себе тоже. Как она объясняла, зачастую имперцы поступали на службу в Орден уже на закате своих лет, чтобы передавать накопленные знания молодым преемникам Великих и Малых Домов. Сервитуариям запрещалось связывать себя узами брака, запрещалось иметь детей, а если таковые у них были до этого – поддерживать с ними связь, дабы не было мешающих призванию привязанностей, и нарушение этого обета безбрачия жестоко каралось. Из-за этого редко кто добровольно шел на службу в Орден в молодом возрасте, особенно женщины, так что обычно ряды сервитуариев пополняли пожилые имперские ученые или хорошо образованные аристократы. Но при Ордене существовали школы, где воспитывали сирот или детей из неблагополучных семей, чтобы те потом посвятили свою жизнь служению Ордену, без права выбора своей дальнейшей судьбы. Незавидная участь, но такова была цена служению Имперским истинам.

– О нет, что вы, не стоит извинений, – Софий улыбнулась, однако я прекрасно знала, что чуть подрагивающая морщинка в левом глазу признак того, что наставница крайне раздражена. Откашлявшись, София продолжила. – Поскольку технология орошения и удобрения почвы была утеряна, а система даже спустя столетия работает безотказно, многие поговаривают, что это магия. Хотя, на самом деле, это лишь гений инженерной мысли. И, конечно же, госпожа Камилла все это и так знала, просто постеснялась вам это рассказать, – добавила наставница, глядя на мои поползшие на лоб брови. Все, теперь я точно буду слушать Софию внимательно на каждом уроке. – Она у нас такая скромница.

Максимилиан слегка улыбнулся, а Каталина хихикнула, прикрыв рот ладонью. Джордис восхищенно обвела взглядом простирающиеся перед нами ряды зеленых крон, усыпанных всевозможными фруктами и ягодами, и даже Ари отвлекся от своей груши и с глуповатым удивлением на лице слушал Софию.

Его мать улыбнулась и вытерла пальцем каплю сока со щеки сына, а затем, будто оправдываясь, сказала:

– Он родился и вырос на севере, а до нас невозможно довести фрукты. Многие северяне, которые ни разу не покидали Нортланд, за всю свою жизнь, никогда даже яблок не пробовали.

– А вы, госпожа Джордис, разве не уроженка северных земель? – поинтересовалась я, видя, что она в общем-то довольно сдержанно себя ведет. Жаль, что сын пытается подражать манерам отца, а не матери.

– Я родом из Столицы, дочь офицера Серой Гвардии, – она протянула руку к нависшей над головой ветке и дотронулась пальцами до одной из груш. – Но таких фруктов нет даже на полках столичных лавок.

Она сорвала фрукт и протянула сыну, который сразу с большим усердием принялся за него. Я же горделиво выпрямилась, будто бы эти сады были моей личной заслугой. Все-таки мне было приятно, когда наш край производил впечатление на приезжих.

– А правда ли, что в ваших краях так холодно, что даже в домах вы не снимаете шубы? – поинтересовалась Каталина,

на которую общество благородной дамы повлияло только лучшим образом. Она расправила плечи и подняла подбородок, старалась держаться столь же сдержанно, как и наша гостья.

Джордис задумчиво улыбнулась.

– Мы живем в больших домах, правда, не таких, как ваша усадьба, в основном они деревянные с каменными основаниями. Каменные замки было бы невозможно прогревать в холода, – пояснила она. – В таких домах живут несколько семей одного рода, все они следят, чтобы в доме было тепло и уютно, а пища и вино делится на всех членов семьи. У нас редко принято покидать родной дом, и на детях лежит ответственность заботиться не только о своих собственных семьях, но и о родителях, когда те становятся слишком стары и немощны. Семья и многовековые традиции – вот основа нашего общества, которая помогает выживать нам в суровые зимы.

– А я в какой-то книге читала, что вы ездите верхом на медведях и огромных волках. Это правда так? – выпалила я. Мне не терпелось узнать побольше у северян об их быте. Ведь все, что я читала о них, казалось мне невозможным.

Ари закатил глаза. Супруга ярла на секунду замолчала, обдумывая свой ответ.

– Наши воины и вправду ездят на варгах, они крупнее обычных волков и гораздо выносливее. Каждый воин находит и воспитывает своего варга сам, так зверь становится верен своему хозяину до самой смерти. Лошади слишком ценны и слишком затратны по уходу, чтобы их содержать для рати. Но чаще всего мы передвигаемся на санях, в которых запрягают оленей или ездовых собак.

– Меня однажды такая укусила, – буркнул Ари. Он уже покончил с грушей, и приступил к сливам, объедая до косточек плод за плодом. – Но папа сказал, что я сам виноват… Жду-не дождусь, когда смогу воспитать своего собственного волка! У отца красивейшая волчица, Белая Стрела, верхом на ней он просто непобедим.

«Если ты с собакой поладить не можешь, куда тебе волка доверять, бестолочь…» – подумала я, глядя как Ари бесцеремонно кидал огрызки прямо на усыпанную песком и мелкими камнями дорожку.

– Думаю, если Яна посадить на волка, он тоже будет непобедим, – фыркнула я.

– Я предпочитаю сражаться на своих двоих, госпожа, – Максимилиан скромно улыбнулся. – Но, если бы мне была оказана честь сразиться с самим ярлом в дружеском поединке, я был бы очень рад. Северный стиль очень отличается от южного.

– Против отца все равно нет шансов, – беспечно сказал Ари, выплюнув очередную косточку. На что Ян лишь слегка дернул бровью, но ничего не ответил юному наследнику Дома Хус.

– Хотела бы я увидеть наездников на ваг… вара… на волках, в общем, – вздохнула я. – Мне сложно даже вообразить себе такое. Да и волков с медведями я только в зверинце видела.

– Между прочим, всю историю было несколько великих героев, которые смогли приручить полярного медведя, – продолжил Ари. – Поэтому именно он изображен на гербе нашего дома, это символ того, что природы не властна над человеком, так вот!

– Если вы из Столицы… как же вы согласились уехать в такую даль от дома. Да еще и не куда-нибудь, а на самый край северных земель, – робко спросила Каталина со всей полагающейся вежливостью. Видимо, все-таки она старалась примириться с мыслью, что, в случае чего, и ей придется, как и Джордис, оказаться на севере.