Чернолунье 2. Воровка сердец
Шрифт:
Лиам же в тринадцать лет был сильнее Даймонда, здоровее, но сейчас из-за ленивого образа жизни он Даю не соперник. Худой, высокий, но в плечах и мускулатуре подкачал.
Лиам заметил его сомнения и недовольно насупил брови.
– Сколько можно себя жалеть? – подлил он масла в огонь. – Уже почти середина декабря, и тебе скоро девятнадцать, а ты всё также боишься мне продуть?
Принц заслужил усталый смешок.
«Я боюсь тебя покалечить», – подумал Дай, но вслух не сказал. Это бы сильно уязвило и
«Дерись…»
Но кулаки подраться так и чесались.
«Сражайся…»
Что-то неугомонно билось внутри Дая, толкало его использовать силу, окунуться в битву, рисковать. Гореть!
«Давай!»
«Поддамся немного» – решил Дай, стиснув в руке меч. Выставил его перед собой.
«Жалость для слабаков…» – прозвучал презрительный голос Лилит в его голове.
– Даже не вздумай поддаваться, – прошипел Лиам, приняв ту же стойку.
«Убийство страшнейший из грехов» – говорил пастор Лойд.
Дай криво усмехнулся. Придётся вспомнить приёмы, которым его учили в замке, а не в реальной битве.
«Убей» – властно твердил незнакомый голос.
Нет.
То был… его собственный?
– Как прикажете, Ваше Высочество.
И ринулся в бой.
Клинки столкнулись, выбивая искры. Лиам стиснул зубы, сдерживая удар. Дай отпрыгнул.
Он знал, что мышцы Лиама свело от напряжения. Принц тяжело дышал.
– Не пора ли закончить? – снисходительно предложил полугрис.
– Мы только начали, – процедил Лиам.
Он сорвался с места, целясь мечом Даю в горло. Удар «Укус». Даймонд уклонился. Клинок рассёк воздух перед его лицом. Потом следующий выпад – «Гильотина». Дай парировал его, и правую руку свело с непривычки. Он давно не дрался на мечах. Уже привык к лёгкому стилету из трости.
Тренировочных боёв у него тоже давно не было. Однако он до сих пор помнил ненужные названия этих атак.
Бертрам Леруш заставлял учить их не хуже, чем формулы счёта и историю королевства. Но жестокая истина в том, что в настоящей битве эти «танцы» бесполезны. Там побеждает свирепость, выносливость, скорость и хитрость, а не красивые для постороннего наблюдателя выпады.
Соперники снова сцепились в каскаде быстрых ударов. Их тени плясали на плитке пола: то сливались воедино, то распадались. Мечи летали, лязгали и сверкали в свете свечей.
И всё же Дай мог биться лучше. Он видел все атаки принца насквозь, знал нужные приёмы, мог вывести его из битвы одним ударом! Но сдерживался.
«Он принц, – раздражённо повторял про себя Дай, – его нельзя ранить».
Но кровь
– Ты совсем расклеился из-за девчонки, – пропыхтел Лиам. Специально бесил его. Но это не задевало Дая.
Его больше раздражала несерьёзность драки. В ней не было риска. Не было азарта. Здесь не стоял вопрос: «не на жизнь, а насмерть».
Точно такая же битва была у Дая когда-то с Лилит в заброшенной церкви. И даже тогда Лилит билась, как дикая кошка, бросалась на него, кусалась. Не смирялась до последнего.
В той драке не было чести и высокопарных названий ударов. Там была лишь дикость, беспринципность и желание победить любыми средствами. Потому Дай не выписывал перед ней красивые «па». Он использовал её же методы.
Лиам замахнулся так широко и неуклюже, что Дай взбесился. Принц давно бы умер в настоящей битве.
И тут!.. Сила и ярость накрыли его как волна.
Порыв ветра погасил свечи, погрузив зал во мрак. Дай отбил удар и врезал кулаком Лиаму в живот.
Тот задохнулся от неожиданности и боли. Меч со звоном повалился на плитку. Принц упал на колени.
– Это не честно, – прохрипел он.
Дай приставил клинок к горлу Лиама. Он был затуплен специально для тренировок, но ранить всё же мог.
– В настоящем бою нет места чести.
Дай надавил на рукоять. Глаза его горели странным, пугающим огнём. Он с затаённым дыханием ждал, когда меч, наконец, прорежет кожу Лиама, а из раны прольётся кровь и обагрит холодную сталь клинка. Тогда Дай надавит сильнее и вспорет ему горло. Как вспорол живот Шрам, Нуару и многим другим. Красивый алый цвет окрасит всё.
Дай чувствовал власть и могущество. Нечто нашёптывало ему: «Убей… Присвой…».
«Всё будет твоим. Она будет твоей»
Лиам таращился на Дая, как на безумного. Он замер, будто испуганный кролик перед лицом волка, и боялся вдохнуть. Шок и страх застыли в его распахнутых голубых глазах.
Дай пришёл в себя. Попятился.
О чём он только думал? Что хотел сделать со своим другом?!
– Прости, – прошептал Дай и брезгливо отбросил меч. Кровь всё ещё стучала в ушах. Он прижал пальцы к вискам. Серая чёлка прилипла к взмокшему лбу. Жилка на шее пульсировала.
Стало тихо. Где-то, срываясь с ветки, ухнула сова.
– Ты в порядке? – обеспокоено спросил Лиам, вставая на ноги. Он с опаской косился на Дая, пока отряхивал брюки.
Дай дёрнулся от его голоса.
Он точно не в порядке. Они оба знали. Лиам держался на расстоянии и глядел на друга, как на опасного зверя, готового броситься на него в любую минуту.