Черные бароны или мы служили при Чепичке
Шрифт:
— Товарищи, — сказал он довольно, — Теперь присоединяйтесь к выявлению неприятеля. Когда остальные вернутся с работы, будете вместе со мной, старшиной Блажеком и товарищем командиром проводить досмотр подозреваемых. Поскольку подозреваемые у нас все, речь идёт о целой роте. Учитывая серьёзность ситуации, мне бы не хотелось видеть с вашей стороны халатное отношение. Постоянно держите в голове, что тот, кто похитил пистолет — опасный враг, и мы с ним должны поступить соответственно. Кадровые материалы говорят нам о многом, но, как я уже говорил, виновным в нашем подразделении может оказаться кто угодно.
Вскоре прибыла с работ рота. В тот день им, однако, не разрешили
Некоторое время он разглядывал их, словно силясь отгадать, который из них привёл его в затруднительное положение, и затем начал:
— Парни, я хотел быть вам родным отцом, и полностью вам доверял. Однако же, между вами нашлась свинья, которая сегодня украла у меня то самое дорогое, что есть у солдата, то есть личное оружие. Какой-то поганец свистнул у меня пистолет, и думает, мразь, что ему это сойдёт с рук. Но он ошибается! Он будет плакать кровавыми слезами и сожалеть о той минуте, когда ему в голову пришла эта гнусная мысль — ограбить собственного командира. Я что угодно могу простить, но это уже слишком. Куда бы докатилась армия, если в ней можно бы безнаказанно красть пистолеты? У меня к вам предложение, парни. Пусть тот, кто украл пистолет, или кто-то о нём что-то знает, добровольно сдастся, и ничего ему не будет. В обратном случае будет плохо, зарубите себе на носу. Я сейчас ненадолго отойду, чтобы вы могли спокойно подумать, и надеюсь, размышления принесут плоды. Иначе устрою вам такое, какого вы в армии ещё не пробовали.
С этими отеческими словами Перница отошёл к зданию и сел на ступеньки. Злобно вращая глазами, он облизывал языком пересохшие губы, но решался выпить спиртного, пока дело не решено.
Солдаты во дворе начали возбуждённо перешёптываться.
— Началось, — плакался кулак Вата, — Я вам всегда говорил, что всё этим закончится. Хрена с два у них что потерялось, а не пистолет. Хотят кого-нибудь посадить в рамках революционной справедливости, а нам расхлёбывать. Вот увидите, этот пистолет найдут у кого-нибудь из нас в сундуке или под подушкой.
— Опять каркаешь? — одёрнул его Кутик, — Ты как откроешь рот, так всё настроение пропадёт.
— Здесь ничего смешного нет, — твердил кулак, — Вот увидите, скоро одного из нас уведут в наручниках. У твоего отца была земля в Броумове, а вот у Кагоуна — пружинная фабрика. Я раскулаченный. У Дочекала забрали пивную, а Цибуля — католический философ. Почти у любого характеристика ни к чёрту, и ни по одному из нас и собака не залает. Как я понимаю, они хотят от одного из нас избавиться, и поэтому разыграли всю эту заваруху с пистолетом.
— А что если её у Перницы правда кто-то украл? — спросил Кунте, но кулак лишь махнул рукой. Он знал своё и в совпадения не верил.
Когда и через четверть часа ожидания никто не признался в гнусном поступке, за дело взялся лейтенант Троник.«Карты розданы», — произнёс он драматически, — «До настоящего момента вы могли признаться в своём проступке. Виновный мог сказать, что это не была диверсионная акция и опасное деяние, направленное против нашей народно–демократической республики, и мы великодушно прислушались бы к его словам. Однако, теперь ситуация изменилась. Преступник доказал, что напал на наш социалистический строй не только коварно, но и продуманно. Поэтому мы сейчас нанесём контрудар в виде личного досмотра каждого из вас. Каким бы хитроумным ни был преступник, мы его разоблачим
52
Рудольф Сланский (1901 — 1952) – чехословацкий политический деятель, в 1945–1951 годах генеральный секретарь КПЧ. В 1951 году был смещён с должности, в 1952 году подвергся обвинениям в антигосударственной деятельности, осуждён и казнён. Мария Швермова (1902 — 1992) – супруга соратника Сланского Яна Швермы, член ЦК КПЧ. В 1951 году была исключена из ЦК, потом осуждена и в описываемое время находилась в заключении.
Рота под присмотром старшины Блажека осталась стоять во дворе, и солдат небольшими группами по три–четыре человека вызывали на досмотр. Командир, замполит и комсомольцы рылись у них в сундуках, перебирали вещи в тумбочках и перерывали койки. Без результата. В последней тройке, до которой дошла очередь после двух часов ожидания, были Мика, Кунте и Вата. Последняя возможность найти пистолет. Нервное напряжение по обеим сторонам баррикады возрастало, и у кулака сдали нервы. Он вдруг разрыдался и твердил, что не хочет в тюрьму.
Перница сразу всё понял.
— Вата! — заорал он и схватил беднягу за отвороты кителя, — Скотина жирная, за всю мою доброту вы у меня украли пистолет? За то, что я вас отпустил в отпуск и обращался с вами, как родной отец?
— Я не хочу в тюрьму, — горевал кулак, — Пресвятая Мария, я не хочу в тюрьму! Я лучше себя убью!
Троник наклонился к Ясанеку и прошептал:
— Обратите внимание, как трусливо ведёт себя классовый враг, когда он разоблачён!
Но всё было не так просто. Хоть Вата и был обыскан, как никто другой, и все его вещи были перерыты, по меньшей мере, десять раз, пистолет не нашёлся.
— Вата! — вопил Перница, — Куда вы его спрятали? Признавайтесь, тюфяк вшивый!
— Я ничего не крал, — рыдал несчастный великан, — Как я могу с таким пузом и с такой фигурой красть по ночам?
— Так какой смысл был устраивать весь этот театр? — взорвался Троник, — почему вы кричали, что не хотите в тюрьму, если вам ничего подобного не грозило?
— Я думал, — прошептал Вата, — что вы мне сами подсунули пистолет в вещи, чтобы отправить меня к прокурору.
Перница плюнул и пошёл обыскивать рядового Мику.
— Вот что, Вата, — сказал лейтенант Троник, — неужели вас нет ни капли здравого смысла? Вы в своей косности не видите даже кончика собственного носа. Разве вы не знаете, что наша революционная справедливость настигает лишь истинных виновников, а тому, кто ничего не совершил, нечего бояться? Если бы вы уделяли больше внимание политической учёбе, сегодняшней неприглядной сцены можно бы избежать.
Пистолет не нашёлся ни у Мики, ни у Кунте. Рота осталась стоять во дворе, а привилегированные слои отправились на совещание.
— По моему мнению, больше ничего не сделаешь, — высказался лейтенант Троник, — Мы предприняли, что было в наших силах. Теперь пора звонить в контрразведку и доложить им все имеющиеся факты. Необходимо снять отпечатки пальцев и попытаться обнаружить случайные улики. Также, наверное, удастся пустить по следу розыскную собаку.
Старший лейтенант Перница жестоко потел.
— Подожди, Пепик, — мямлил он, — я попробую ещё разок по–хорошему. Может, эта сволочь даст себя уговорить.
Тяжелыми шагами он вышел обратно к роте и заговорил: