Чёрные крылья зиккурата
Шрифт:
Тот, кого называли Маркус Цебитар, находился на нижнем этаже, прямо под ней. Просторные комнаты, в одной из которых отдыхал патриций, от зала отделяла раздвижная деревянная перегородка.
Цебитар возлежал на просторной кровати с балдахином. Риана не заметила, чтобы даэв был чем-то занят, и предположила, что тот уже спит. Это давало ей хорошую возможность рассмотреть своего противника поближе.
Миновав балкон, Риана стала спускаться по лестнице вниз и только теперь сумела разглядеть гравюру, украшавшую перегородку: из пенящегося океана, на фоне тонущего в
Усмехнувшись этой иллюзорной угрозе, Риана бесшумно пересекла атриум и раздвинула перегородки.
По другую сторону находился кабинет. В центре стоял большой стол из чёрного дерева, на котором лежали приборы для письма. Возле него — изысканное кресло с алыми подушками и деревянными подлокотниками. По сторонам — несколько скамеек для гостей. Вся мебель — с точёными ножками, украшенными инкрустациями из слоновой кости и бронзы. Тут и там стояли светильники в высоких канделябрах, но ни один из них не горел. Зато жаровня в углу пылала, и от неё по всей комнате распространялось тепло.
Дальнюю стену заменяла бархатная занавесь, и, приоткрыв её, Риана увидела обнесённый четырьмя стенами сад. По периметру просторное помещение окружала великолепная белая колоннада. С потолка между колонн свисали мраморные диски, на поверхности которых виднелись новые эпизоды из жизни священных предков. Лёгкий ветерок заставлял их слегка колебаться, и от того вся колоннада казалась подвижной и живой.
Лекарственные растения источали пряные ароматы, и Риана ненадолго закрыла глаза, позволяя себе отдаться на волю чувств. После долгих лет в затхлой темнице, а затем в бараке для рабов, это место казалось раем. Запахи мирта и самшита, лавра и олеандра щекотали ноздри.
Она снова подняла веки, разглядывая оплетённые плющом колонны. Под ногами расстилались клумбы с фиалками и нарциссами, лилиями и ирисами. Однако не укрылось от её глаз и то, что кипарисов и платанов давно не касались ножницы садовника, а роскошные цветы перемежались сорняками.
Риана снова прикрыла глаза, но теперь уже для того, чтобы определить направление. Покои Цебитара находились справа, вход в них укрывала одна из колоннад.
Риана спустилась вниз, прошла по усыпанным гравием дорожкам и бесшумно, как ей казалось, отворила дверь.
Однако стоило пересечь порог и взглянуть в сторону кровати, как Риана встретилась с тяжёлым немигающим взглядом Цебитара.
Высокая кровать с тяжёлым пологом стояла в глубокой нише в стене, так что к ней можно было подобраться только с одной стороны. Расшитое серебром покрывало с яркими пурпурными, лазурными и жёлтыми полосами было отброшено в сторону и частично сползло на мозаичный пол. Множество подушек лежали тут и там. Стену с окном, смотревшим на океан, прикрывали густо драпированные бархатные шторы.
В углу на столике с резными ножками в виде звериных лап, каких в этом помещении было множество, стоял мраморный бюст. Лицо мужчины, которого он изображал, походило на Маркуса, но высокие скулы и впалые щёки делали
Риана не была уверена, какая реакция последует за её дерзким проникновением. Однако ей показалось, что она должна что-то сказать. И она сказала:
— Спишь с открытыми глазами?
Она бы не удивилась, если бы даэв, сорвавшись с места, вскочил и ударил её. Впрочем, Риана рассчитывала, что тот ещё не до конца проснулся и это дало бы ей шанс ускользнуть.
Цебитар даже не шевельнулся.
— Да, — сказал он равнодушным и твёрдым голосом.
Затем плавно и неторопливо, как ленивый объевшийся чёрный кот, он приподнялся на подушках и провёл рукой по растрёпанным волосам. Риана заметила, что Маркус одет точно так же, как и она — в одну только свободную батистовую сорочку и кожаные брюки, только его штаны были чёрными и поношены чуть меньше. Лицо патриция выглядело скорее усталым, чем невыспавшимся.
Он встал и подошёл к столу. Риана увидела, что стол ломится от яств и накрыт на двоих.
— Клемента сегодня не пришла, — сказал патриций медленно. Он прикрыл глаза и отвернулся от стола. Маркуса мутило. Ему вполне хватило долгого рабочего дня и вечера в обществе императрицы Клавдии, чтобы чувствовать себя вымотанным и разбитым. Никакие валькирии сейчас ему были не нужны. Он уже не знал, зачем решил купить эту гладиаторшу и что собирается с ней делать. И, самое главное, Маркус не хотел думать об этом прямо сейчас.
И в то же время мысль о том, что остаток этого долгого осеннего вечера он проведёт в одиночестве, пробуждала в патриции неясную тоску.
— Садись, — сказал он, кивая Риане на один из стульев.
Риана посмотрела на стол, уставленный блюдами с мясом, рыбой, свежими и маринованными овощами. Она не помнила, когда видела еду последний раз, но прекрасно понимала, что тем осторожнее нужно быть. Один вид всех этих яств — красиво сервированных и лежащих на столе, не в пример всему тому, что она ела последние годы, — вызывал у неё едва сдерживаемое желание наброситься на это всё, не дожидаясь разрешения Маркуса. И всё же Риана остановилась в отдалении, скрестила руки на груди и спросила:
— Предполагается, что я буду тебя развлекать? — спросила она.
— Предполагается… — медленно и задумчиво повторил патриций, а затем произошло то, чего Риана ждала с того момента, как вошла в комнату.
Маркус молниеносно подхватил кнут, брошенный валяться на кресле, и ударил им туда, где должна была стоять Риана.
Только потому, что валькирия ждала этого с самого начала, она успела отскочить и, перекувырнувшись, оказаться около стола. Она схватила нож, лежавший возле тарелки Маркуса, и, зигзагами уходя от ударов кнута, следовавшими один за другим, в три скачка оказалась около патриция. Если бы её левая рука работала чуть лучше, чем никак, возможно, она бы выбила ею кнут из рук Цебитара и всадила нож в открытое в разрезе рубахи горло. Однако вместо этого валькирия обнаружила, что, и без того отбросив кнут в сторону, Маркус перехватил её удар, а свободной рукой развернул её спиной к себе.