Черные лебеди. Новейшая история Большого театра
Шрифт:
Простите.
Ваша Галина Вишневская
Татьяна - Галина Вишневская, Гремин - Александр Огнивцев в сцене Петербургского бала из третьего акта спектакля «Евгений Онегин», поставленного последним из могикан русской оперной сцены Борисом Покровским.
Вчера же редакция получила ответ из Большого театра, в котором Анатолий Иксанов выразил свою позицию.
С большим удивлением я прочитал
Большой театр сегодня показывает зрителям огромное количество постановок, в которых бережно сохраняются традиции русской оперной классики. Недавно мы провели реставрацию постановки «Бориса Годунова» 1948 года, которую с большим успехом показали в Лондоне. Мы сохраняем в репертуаре и тот спектакль «Евгений Онегин», в котором пела сама Галина Павловна. Но надо понимать, что Большой театр должен делать новые постановки «золотого фонда» русской национальной классики. Необходимость нового прочтения, интерпретации классики — веление времени. Жаль, что это не понимают такие талантливые люди. Что касается места для проведения юбилейного концерта Галины Павловны, то каждый сам вправе решать, где ему праздновать день рождения. Некоторые вообще отмечают юбилеи дома.
Анатолий Иксанов,
Генеральный директор Большого театра
От редакции:
Мы публикуем эти два письма с огромным сожалением, ной с пониманием того, что в них отражен не просто частный интерес решительной и бескомпромиссной певицы. В них проявился конфликт более широкий, в который сегодня вовлечены самые разные области искусства и театра, разница творческих воль и взглядов на искусство оперы. То, что юбилей великой певицы состоится не в Большом театре, с которым ее неразрывно связала судьба, воспринимается как какая-то нелепая ошибка. Стоит вспомнить, как в 1992 году на сцене Большого состоялось триумфальное чествование 45-летия творческой деятельности Вишневской, как рукоплескал ей восхищенный зал, уверенный в том, что отныне все границы и разделения остались в прошлом.
Между тем разделения — не столько политические, но и художественные — продолжают раздирать общественное сознание.
«Российская газета», 07.09.2006
«Это было потрясением для труппы Большого театра, когда буквально перед началом спектакля пришла эта весть. Ушла из жизни величайшая актриса, много лет отдавшая Большому театру, и которая была вынуждена его покинуть. Но по возвращении на родину первый ее визит был в Большой. Уход Вишневской — уход последнего из могикан великой русской культуры», — сказал гендиректор ГАБТ Анатолий Иксанов.
РИА Новости, 11.12.2012
Комментарии зрителей
Посмотрел. Зауважал Г.П.Вишневскую еще больше. Просто плохой спектакль. Плохо сделано. Плохая идея. Новаторство ради новаторства.
Скажите, в чем состоит прогресс и новаторство, если просто тупо заставить Ленского кривляться и петь куплеты Трике, все балы заменить на попойки, а поединок — на пьяную драку
Arthur Gray, 26.10. 2009
Воскресни сегодня Пушкин — он бы на дуэль вызвал не Дантеса, а Чернякова за его опошление «Онегина». Ну почему такие новаторы, как Черняков, так больны «зудом нововидения»? Наверное, потому что не могут родить свое. А другой со своей «Культурной революцией» вовсе старался доказать, что сегодня Пушкин устарел. Стыдно выносить пошлятину Чернякова на суд молодежи, которая очень легко сжует сие «творение».
Тимур Гараев, 28.10.20 09
То, что спор об этой постановке идет три года, вовсе не означает, что она чем-то выделяется. Нет, она, скорее, просто оказалась своего рода олицетворением пошлости и хамства современных режиссеров «постмодернистов». Одобрить ее может лишь тот, кто не только слабо знаком с творчеством двух гениев, но и весьма превратно понимает такие категории, как стиль, вкус и гармония (да простят мне оппоненты этот наезд). Новый театр вовсе не означает отсутствие логики и беспардонное отношение к классикам.
Suren Vartanyan, 14.03.12 Сайт «Погружение в классику»
Онегин убил Ленского в пьяной драке.
Слухам верить нельзя, а театральным — подавно. В самом деле, чего только не говорили о готовящейся на Новой сцене Большого театра премьере оперы «Евгений Онегин» в постановке скандального молодого режиссера Дмитрия Чернякова! Что действие перенесено в годы сталинских репрессий. Или что сцена изображает съемочную площадку, где идет работа над одноименным фильмом.
Конечно, Черняков в прежних работах немало постарался, чтобы за ним ходила слава «режиссера-хулигана»: то Аиду сделает жертвой тоталитаризма, то Тристана с Изольдой поместит в небоскреб посреди города, где идет гражданская война. Но ничего подобного в новой постановке нет. Разумеется, мы не найдем здесь музейного воссоздания пушкинского времени: постановщик понимает, что с классическими версиями академических театров конкурировать не стоит — «не его территория». Но поступил он с хрестоматийным произведением на сей раз деликатнее, чем это бывало с ним раньше. Никакого явного анахронизма: герои одеты в костюмы, стилизованные под XIX век. И обстановка дома Лариных вполне ожидаема, проста, скромна.
Но Черняков не был бы самим собой, если бы не придумал «чего-нибудь эдакого». Особенно разыгралась фантазия в сцене бала у Лариных. Здесь Ленский не кусает тихо губы, наблюдая, как Онегин со скуки и развлечения ради отбивает Ольгу. Он устраивает шумный демарш — отодвигает в сторону старичка Трике, уже готового проскрипеть Татьяне свои куплеты «Ви роза, бель Татиана», надевает на голову шутовской колпак, и, кривляясь, поет эти куплеты сам! Дескать — ты у меня невесту уводишь, так я за твоей девушкой приударю.
Что ж, остроумно и органично. Но не всегда эти качества у Чернякова в должной мере сочетаются. Например, мне понятно желание режиссера уйти от романтической ходульности в картине дуэли. Да ее, дуэли, по Чернякову, и не было вовсе: просто герои после вечеринки и возлияния не разошлись по домам, а остались у Лариных. Поутру Ленский, мучимый ревностью и похмельем, хватает некстати подвернувшееся ружье, Онегин пытается его образумить, завязывается возня, гремит случайный выстрел, ставший роковым.