Черные стрелы 2
Шрифт:
Прежде чем воровка увела ее прочь, Хэли успела заметить, как в разбитое окно залез еще один бандит, и сестра Вирта храбро шагнула к нему навстречу с клинком в руке. Коридор резко вильнул в сторону, и происходящее скрыла неровная, местами потрескавшаяся стена. До беглянок донесся лишь зловещий скрежет, когда сталь столкнулась со сталью.
Грянул гром и его раскат растворил в себе даже заунывный звон колокола, что бил теперь реже и намного тише. Крики стихли. Когда они достаточно отдалились от главного входа, Элисса могла слышать лишь собственное дыхание, да дыхание бежавшей рядом Хэли.
Едва переступив порог, воровка чуть не споткнулась о распростертое на входе тело одной из монахинь, в чей спине торчал арбалетный болт. Женщина лежала лицом вниз и не дышала.
– Альтос милосердный...
– выдохнула Хэли, едва не налетев на спину остановившейся воровки.
– Сестра Агата!
– Уходим!
– Элисса быстро развернулась - монахиня явно не пришла из трапезной, а значит, убили ее тут или на огородах. Стало быть, они опоздали - монастырь взяли в кольцо.
По спине воровки пробежал неприятный холодок - очень знакомое для нее чувство, выражающее близкую опасность. Что-то щелкнуло, но за миг до этого Элисса ухватила Хэли за плечи и рывком сместилась в сторону.
Арбалетный болт с сухим и досадливым звуком вошел в дверной косяк, расщепив его надвое. Развернувшись, Элисса легким движением запястья, почти без замаха, метнула стилет и тот, тускло сверкнув в слабом ночном свете, впился в горло появившемуся в противоположном дверном проеме мужчине.
Пришедший с огородов бандит захрипел, выронил арбалет и, сделав еще два неуверенных шага, рухнул на столешницу. При падении он задел руками начищенную до блеска кастрюлю и выложенные в столбики глиняные тарелки. Посуда с грохотом упала на пол вместе с мертвым телом, почти похоронив его под собой.
Послав неуклюжей твари страшное проклятье, Элисса в несколько прыжков пересекла кухню и без всякой брезгливости извлекла стилет из мертвеца. Откуда-то сзади послышался топот и крики.
– Быстрее! Не стой! Запри засов и ко мне!
– Будь воровка одна, она бы уже выскользнула в огороды и растворилась в тенях. Но Элисса вдруг четко осознала - если она бросит Хэли, то не простит себе этого до конца жизни.
К тому же она дала обещание Вирте. Ничего подобного с девушкой раньше небывало и она никогда не жаловалась на внезапные обострения чрезмерной совестливости. Однако обстановка не способствовала размышлению и самопознанию, так что Элисса решила действовать по ситуации.
Когда Хэли, опустив засов и едва не поскользнувшись на битых тарелках, добралась до спутницы, та уже успела выглянуть за дверь, через которую на кухню проник бандит.
– Вроде пусто, - шепнула воровка, взяв монахиню за узкую ладонь.
– Вы ведь пришли к нам не ради спасения души, да?
– неожиданно спросила Хэли и ее глаза влажно блеснули.
– Ты меня раскусила, - Элисса покосилась на арбалет, но тот оказался слишком громоздким для нее, к тому же все стрелы сейчас покоились вместе с их хозяином под грудой битой посуды, разбирать которую не было времени.
Дернув спутницу за руку, Элисса
– Простите, - прошептала монахиня, стараясь, чтобы ее зубы не стучали от ночного холода, сразу же жадно накинувшегося на мокрое тело.
– Будь аккуратнее, - пробормотала Элисса.
Со стороны кухни доносились голоса, и зажегся огонек факела. Кто-то вышел из здания, но его позвали обратно. Скользящие по небу тучи, ледяной дождь и невесть откуда взявшаяся туманная дымка существенно снижали видимость. Это было как на руку беглянкам, так и нет, но воровка скорее радовалась, чем огорчалась. Бандиты рыскали по монастырю вольготно, явно чувствуя себя новыми хозяевами, так что, даже не смотря на то, что их было не видно, определить местоположение головорезов по шуму не составляло труда. А вот им, не знающим местности внутри стен, придется постараться, чтобы отыскать здесь двух девушек. Если повезет, то бандиты и не узнают, что перебили не всех.
Под прикрытием яблонь добравшись до сада, Элисса огляделась и закусила губу - если бы у нее было больше времени, она могла бы спрятать тело убитого мужчины или же подстроить так, словно того убила монахиня перед тем, как сама умерла от потери крови. Но теперь уже не до этого. Бандиты наткнулись на мертвого дружка. Скорее всего, они обыщут тут каждый куст. К тому же некоторые из людей барона Гирса знали воровку в лицо. Более того, им было известно, что Элисса здесь и если они не отыщут ее тела, так же как и фигурки, то явно что-то заподозрят. Элисса даже пожалела, что не оставила статуэтку в кладовой. Она вообще позабыла о ней и только теперь нащупала теплый камень в узком кармане монашеской одежды.
– Ну уж нет, ублюдки, - воровка отбросила желание подбросить фигурку под окна монастыря.
– Вы не получите то, зачем явились.
Элиссе неоднократно говорили, что она крайне вредная и злопамятная особа. Она никогда с подобными заявлениями не спорила, так как прекрасно знала, что это все правда. Вот и сейчас она решила, во что бы то ни стало не допустить того, чтобы убийцы, явившиеся в Скелосову пустынь, получили то, зачем пришли. Они все равно будут искать Элиссу, как свидетельницу произошедшего, а если эта статуэтка так важна для них то, возможно, воровка сможет поторговаться за свою жизнь, если ее прижмут к стенке.
Но пока никакого преследования не было. Нападавшие решили сначала обыскать сам монастырь, а уже потом заняться остальными делами. Если они выставили у ворот охрану, то беспокоиться им не о чем. Наружу ведет лишь один путь, так что бандиты уверены, что никто не уйдет отсюда живым. Очень зря - у воровки на этот счет были совершенно иные планы.
– Пошли, только тихо, - шепнула Элисса, но Хэли и не подумала послушаться. Вместо этого девушка обеими руками ухватилась за ладонь воровки и, заглянув ей в глаза, спросила: