Черными нитями
Шрифт:
Зазвенели бутылки, затем рыжая спросила:
— Ты что это, соглашаешься с инквизитором? А если об этом узнает твой отец?
Эль промолчала.
— Значит, я могу рассказать ему, что ты считаешь его поступки, — девушка передразнила инквизитора, — лживой добродетелью?
— Именем Яра прошу, хватит! — быстро воскликнула третья. — Не стоит о таком говорить. И вообще нам пора. Становится холодно.
— Я всего лишь хотела сказать, что у каждого из нас есть грехи, и каждый порой слушает своего
— Так ты согласна, что инквизиторы равны нам? — рыжая не сдавалась.
Один церковник шепнул другому:
— Люблю, когда они ссорятся!
Инквизитор скрестил руки на груди и холодно спросил:
— Равны? Вот как вы говорите о нас?
Церковники переглянулись с хитрой улыбкой. Рыжая повторила:
— Так они равны нам, Эль?
— Мы все равны. А если для тебя кто-то равнее, мне жаль тебя.
Рыжая продолжила:
— Так, значит? Даже практики равны?
Послышался смех инквизитора.
— Этих кровожадных ублюдков даже я сторонюсь. Их набирают среди отбросов. Ножом махать умеет — годится.
Рейн сжал кулаки, Аст оскалился.
— А их считают инквизиторами? — спросила Эль пренебрежительно. — Отец говорил, что это просто наёмники, которые за сотню монет выполняют грязные поручения.
Рыжая пропела:
— Наёмники, наёмники. Поговоришь с одним из них?
— Что? — удивилась Эль.
— Ну ты же у нас смелая. И говоришь, что Инквизиция равна Церкви. Практики — часть Инквизиции, что бы они не делали. Ну, покажи, что ты действительно считаешь всех равными. Или для тебя кто-то тоже равнее?
— Хорошо, я поговорю!
— А может, пригласишь на свидание? — рыжая рассмеялась.
— Приглашу!
Один из церковников воскликнул:
— Во имя Яра, прекращайте! Это может быть опасно.
Эль быстро поднялась.
— Опасно чем?
Церковник смутился.
— Твой отец прав, это обычные наёмники. Им плевать, кого убить, с кого снять кожу, лишь бы платили. Они никогда не брезгуют, чтобы стянуть что-нибудь из дома, куда их отправили на задание, или… — парень сделал паузу. — Опорочить девушку.
Рейн быстро поднял вверх средний палец. Плевать, что не видят.
Он поправил маску, закрыл глаза и прижался к дереву. Ноториэс. Практик. Да, всё сказано верно. И убивал он, когда велели. Всего раз только отпустил жертву. И колол, и жёг, и кожу сдирать научился. Воровством тоже не брезговал. И что? А чем другие лучше?
Рейн снова выглянул из-за дерева и сразу скрылся. Эль стояла, прямая и решительная. Рыжая скрестила руки и капризно надула губы. Третья с испугом смотрела то на одну, то на другую. Церковники пристально наблюдали за ними, а инквизитор держался отчуждённо, точно не знал эту компанию.
А ведь он мог быть среди них. Не прятаться, а сидеть рядом и
Эль тоном, не терпящим возражения, ответила.
— Я уже всё сказала! Думаешь, они меня напугают? — она повернулась к рыжей и упрямо задрала подбородок. — Хочешь, значит, чтобы я поговорила с практиком и позвала его на свидание? Клянусь Яром, я это сделаю.
Девушка стала пятиться, а затем пошла ко входу в зал, странно держась боком.
— Вот дура, — пренебрежительно бросила рыжая и отвернулась.
Рейн выскользнул из-за дерева, обошёл сад по краю и вернулся в зал. Он должен стать первым практиком на пути Эль.
— А ты умеешь разговаривать с такими девушками? — позади послышался добродушный смех Аста.
Рейн стиснул зубы. Эль двигалась вдоль стены и оглядывала гостей. Вдруг она замерла. Практик проследил за её взглядом и увидел Анрейка. Парень сказал, что они знакомы с детства. Нет уж, он не даст ей такого шанса.
Эль сложила руки сзади и сделала шаг вперёд. Рейн ловко проскользнул между танцующими парами и подскочил к девушке.
— Ой! — воскликнула она и отшатнулась.
— Кира, извините мою неловкость, — Рейн поклонился.
— Какой угодник! — Аст снова рассмеялся, и Рейн дёрнул плечом, словно отгонял его. Он знал, что этот смех — от смущения, которое чувствовал он сам.
— Что вы, я сама торопилась и совсем не смотрела по сторонам, — Эль очаровательно улыбнулась. Рейн заметил, что её волосы отдавали в рыжину, а вокруг зрачков мелькали золотые искры.
— Куда вы торопились, кира? Могу я проводить вас? — Рейн галантно подал руку.
Эль потянулась в ответ, но пальцы у неё дрожали. Вот и попалась птичка. Рейн сжал мягкую ладошку и на миг почувствовал отвращение. А ведь если бы не рыжая, девушка даже не заговорила с ним. Неважно, что он из благородного рода. Неважно, что из семьи церковников. Ноториэс. Практик. Говорить с таким можно только спора ради.
Эль посмотрела куда-то за спину Рейна. Он обернулся. Её друзья стояли в зале, с хитрым прищуром поглядывали на них, только одна девушка выглядела смущённой. Рейн снова посмотрел на Эль и повторил:
— Могу я проводить вас?
— Здесь так душно, давайте выйдем в сад, кир?
Рейн кивнул и потянул девушку за собой. Она странно держалась и всё время поворачивалась боком. «Точно, дура», — Рейн мысленно согласился с рыжей.
В саду он поклонился девушке ещё раз.
— Я оставлю вас, кира. Хорошего вечера.
— Нет! — воскликнула Эль, протянула руку и тут же отдёрнула её.
Рейн улыбнулся, словно сытый кот. Люди охотнее делали шаг вперёд, стоило самому сдать назад.