Черными нитями
Шрифт:
Аст вздохнул и медленно провёл рукой по кудрям.
— Осторожнее. Ты совсем не знаешь её.
Рейн скосил глаза в сторону демона. А что тут знать? Эль напоминала открытую книгу. Отец явно воспитывал её в строгости. Она пыталась следовать заветам Церкви, повторяла его слова и даже всерьёз верила в них, но что-то — вернее кто-то, демонёнок рядом, всё-таки подталкивал её думать своей головой хоть иногда. В отличие от друзей, она была готова признать, что и Церковь, и Инквизиция — все они кучка лицемеров. Хотя схватку
Клетку для такой, как Эль, построить несложно. Чуть-чуть благородства — пусть увидит, что практики на самом деле не такие, какими их представляют. Чуть-чуть правды, чтобы вызвать жалость — все девчонки любят жалеть. Чуть-чуть ярости и злобы — каждая втайне мечтает наставить на путь света. Чуть-чуть свободы — это привяжет её сильнее всех запретов Церкви. И она расскажет всё, что знает об отце и его приспешниках. Не на то надо было спорить, ой не на то.
— Может быть, вы хотите потанцевать, кира?
Эль с тоской посмотрела в сторону танцующих в зале и вздохнула.
— Я не могу.
— Почему же?
Эль отвела глаза и смущённо ответила:
— Я задела свечу, и на моём платье дыра. Я не могу переодеться, у меня больше нет подходящих платьев.
Эль на секунду повернулась, и Рейн увидел внизу на подоле прожжённую дыру. Так вот почему она так двигалась. У дочери главы Церкви — и больше не было платьев? Да этот жадный старик сам оделся в золото, а на дочь пожалел лишнюю монету! Рейн захотел рассмеяться, но вместо этого снова протянул руку со словами:
— Я думаю, это поправимо. В саду никого не осталось. Я обещаю, что буду смотреть только на вас, а не на ваше платье, кира. Подарите мне один танец?
— Дурак, ты же забыл, как танцевать! — воскликнул Аст. Рейн почувствовал смущение, но старался не подавать виду. В школе ежегодно устраивали бал, и он знал несколько танцев, но школьные времена закончились так давно, а мода с тех пор не раз изменилась.
Эль рассмеялась и вложила свои руки в его. Она сделала к Рейну шаг, и он почувствовал запах сладостей: выпечки, корицы и карамели. Практик не сдержал улыбки: в детстве дома по праздникам пахло так же.
Музыка стала громче и веселее. Девушка легко подпрыгнула, тряхнула головой и закружилась в быстром сложном танце. Рейн едва поспел за ней, тут же наступил на ногу, неловко ударил локтем. Эль улыбнулась и понеслась по саду в одну сторону, затем в другую. Они бегали и прыгали, как дети, едва слушая музыку, весело смеясь и крепко держась за руки.
С тяжелым дыханием Рейн и Эль опустились на скамейку. Совсем стемнело. Ветер пронёс грозовые облака, и на небе появились тонкий полумесяц и целая россыпь звёзд. Они казались такими близкими — руки протяни и хватай. Рейн широко улыбнулся и посмотрел в глаза Эль.
— Так, — сурово
— Кира, как я могу вас называть?
— Эль, Эль Я-Нол.
Рейн приподнял брови, словно удивился, и ответил:
— Меня зовут Рейн Л-Арджан.
— О, Рейн, ты из благородного рода! — Эль вздохнула с явным облегчением, но быстро опомнилась: — Кир Л-Арджан, я рада знакомству с вами, но простите меня, я ничего не слышала о вашем роде. Он давно служит Инквизиции? Как вы оказались среди практиков?
— Кира Я-Нол, давайте будем обращаться друг к другу точно друзья, — Рейн легко сжал руку Эль и тут же выпустил. Девушка с улыбкой кивнула:
— Да, Рейн.
— Мой род всегда служил Церкви.
Эль уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но он опередил её:
— Эль, в честь чего твой отец устроил приём? — спросил Рейн шутливым тоном. — Меня пригласил глава моего отделения, но забыл назвать причину, по которой здесь собралось столько церковников и инквизиторов.
Рейн подался вперёд. Довольно игр, пора разговорить эту девчонку. Она должна знать хоть что-нибудь.
Эль пожала плечами и уже более расслабленно, без всех эти манерных слов, ответила:
— Отец часто устраивает приёмы. Он говорит, настоящая политика в Кирии ведётся не в зале Совета, а за званым обедом или ужином. В последнее время гости приходят к нам особенно часто. На прошлой неделе отца посещали главы гильдии учёных и торговой гильдии, и мне весь вечер пришлось выслушивать их скучные разговоры.
Рейн напрягся. Так ли крепок союз Церкви и Инквизиции? Может, Я-Эльмон что-то замыслил?
— Неужели они были так скучны? — Рейн лукаво улыбнулся.
— Нет, но отец не позволяет мне и слово сказать!
— А если бы ты могла, что бы ты сказала?
Эль пожала плечами.
— Мне интересна работа учёных, я хочу знать о том, чем они занимаются. В университеты стали принимать девушек, я тоже хотела поступить, но отец запретил.
Рейн едва не стукнул кулаком по скамейке. Да плевать ему, что она хотела! Практик изобразил сочувственный вздох и ответил:
— Это несправедливо. Все должны выбирать свою судьбу самостоятельно. Наверное, учёных и торговцев на этих приёмах твой отец отчитывает за отступ от заветов Церкви.
Эль снова пожала плечами.
— Нет, отец очень дружен с главами этих гильдий. Они должны прийти к нам на следующей неделе вновь. Обсуждают сумасбродство короля, вездесущих Детей Аша, других членов Совета — и всё это из раза в раз.
— И когда же тебе предстоит очередной скучный вечер? Быть может, я смогу развеять скуку? Ты пойдёшь со мной в театр?
Рейн уставился на Эль. Ну же, пусть скажет!
Девушка явно медлила. Она прижала руки к груди, глянула в сторону зала, затем ответила: