Черный цвет солнца

Зарецкая Рацлава

— Кто бы знал, что наступит время, когда я буду думать о том, покинуть мне этот мир или же нет, — засыпая, пробубнила она себе под нос.

***

— Осталась всего ночь, и я приду к тебе, — сказала Маша, уткнувшись в плечо Ивана.

Юноша что-то промычал в ответ и тихо вздохнул. Маша почувствовала на затылке его легкое дыхание. Разомлев, она прикрыла глаза и с упоением слушала сердце Ивана, которое билось в его груди, словно запертая в клетке птица. Отчаянно, быстро и громко. Машино же сердце стучало спокойно и ровно.

— Ты

не сказал, как я смогу тебя освободить, — отстранившись, сказала девушка.

Выпустив Машу из объятий, юноша сладко потянулся и зевнул. Его темно-ореховые глаза блеснули на солнце жидким золотом.

— Все, что нужно — это доверие и любовь, — ответил Иван. — Ты же испытываешь ко мне все это?

Он посмотрел на Машу с нескрываемым любопытством.

— Думаю, да, — ответила девушка. — Испытываю.

На губах Ивана заиграла широкая улыбка, а на щеках появились ямочки.

— Значит, у тебя все получится, — сказал он, снова прижимая Машу к себе. — Завтра я буду с нетерпением ждать тебя, — прошептал он ей в волосы.

— Я скоро приду, — отстранённо пообещала девушка.

Юноша не заметил смену интонации в ее голосе — он лишь сильнее прижал девушку к себе. Маша же серьезно задумалась о том, что она испытывает к Ивану.

Доверие?

Да, она ему определенно доверяла. Даже после того, как ей показалось, что у него черные глаза колдуна.

Любовь?

Скорее всего. Однако какова должна быть сила этой любви, чтобы освободить душу из подземного царства? И что бы случилось, если бы Маша не влюбилась в Ивана? Как тогда она бы его спасла?

— Стоп, — Маша подняла голову и посмотрела в теплые карие глаза. — Если ты знал, что одно из условий твоего освобождения — это любовь, то, получается, что ты нарочно влюбил меня в себя, чтобы спастись? Это был твой…план?

Глаза Ивана округлились, и на короткий миг Маше снова показалось, что они стали черными. Девушка моргнула и снова посмотрела на Ивана — перед ней были все те же удивленные светло-карие глаза.

Показалось, просто показалось.

— Это не так, — пробормотал Иван, отводя взгляд в сторону. — Любовь — понятие разностороннее. Она может быть родительской, дружеской и романтической. Я надеялся, что, подружившись со мной, ты начнешь испытывать ко мне дружескую любовь. Но я и не надеялся, что ты полюбишь меня как мужчину. Этого у меня и в мыслях не было…

Как мужчину? Она ведь так его любит? Как мужчину? Или как друга?

Или?..

***

— Вставай, соня! — голос Ольги клещами выдрал Машу из сна.

Девушка застонала и с трудом разлепила веки. Улыбающаяся во весь рот охотница стояла прямо над ней и держала в руках кусок хлеба.

— Твой завтрак, — она кинула еду Маше на живот. — Жуй и собирайся. Всем уже неймётся добраться до моря.

Маша нехотя поднялась и, жуя почерствевший хлеб, начла медленно собираться в дорогу. Утро вдалось прохладным, и девушка не стала убирать покрывало. Накинув его себе на плечи и дожевывая кусок хлеба, она неловко забралась в седло и, обхватив

Ольгу за талию, дала понять, что готова ехать.

Спустя некоторое время до путников донесся размеренный шум морского прибоя. Воодушевленные концом пути, друзья ускорились и, быстро преодолев молодой хвойный лес, наконец-то воочию увидели море, волны которого с грохотом ударялись о скалистый берег.

Глядя на его поразительно черные воды, которые идеально соответствовали названию, Маша невольно вспомнила бездонные, пронизывающие насквозь глаза колдуна. Интересно, когда душа Вана вернется к нему, его глаза останутся такими же черными?

— Ты готова? — послышался рядом тихий голос Елисея.

Маша вздрогнула и обернулась. Все, кроме нее и Ольги, давно спешились и стояли рядом, тоскливо глядя на девушку. В глазах друзей читались волнение и грусть. Арсений подал ей руку, и Маша осторожно слезла с лошади. В зеленых глазах лешего мелькнуло беспокойство. На мгновение он крепко сжал ее руку, а потом одобряюще улыбнулся. И тогда Маша поняла, что они ее провожают. От осознания этого сердце болезненно сжалось в груди девушки.

Серый Волк вежливо поклонился Маше. Не удержавшись, она запустила руку в длинную шерсть и ласково потрепала зверя по голове. Игорь не стал церемониться и стиснул девушку в своих медвежьих объятиях так, что она пискнула.

— Будь осторожна, — шепнул ей на ухо волколак.

Маша сдавленно кивнула. Игорь широко улыбнулся ей своей ослепительной хулиганской улыбочкой, и сердце девушки защемило еще сильнее.

— Я не хочу отпускать тебя с этими двумя, — Ольга кинула злобный взгляд в сторону Хала и Елисея. — Я не доверяю обоим.

— Зато доверяю я, — твердо заявила Маша. — Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

Ольга тяжело вздохнула, избегая смотреть Маше в глаза. Ей было трудно. Она хотела отправиться с ней, но, видимо, страшно боялась полета.

— И все же я должна лететь с тобой…

— Чем меньше людей, тем лучше, — подал голос Елисей. — Ориентироваться в мире Нави очень непросто даже мне. Следить за вами будет сложно, и кто-то из вас запросто может потеряться и сгинуть во мраке подземного царства.

Охотница в задумчивости пожевала нижнюю губу.

— Не переживай, я позабочусь о ней, — сказал подошедший к Маше Хал.

Положив руку на плечо девушки, он осторожно прижал ее к себе.

— Глаз с нее не спускай, змеюка, — стальным голосом произнесла Ольга, глядя на Хала убийственным взглядом.

— Ты готова? — снова спросил Елисей.

Маша кивнула.

— Иди ко мне, сестренка, — Ольга раскрыла руки, приглашая Машу в свои объятия.

Еле сдерживая слезы, девушка отстранилась от Хала и порывисто обняла охотницу, крепко стиснув руки у нее на шее.

— Обещай мне беречь себя, — прошептала Ольга.

— Обещаю, — пробормотала Маша.

Отстраняться от подруги не хотелось, но чем дальше она медлила, тем тяжелее было расстаться.

— Ты скоро вернешься, — начала успокаивать себя и Машу Ольга. — Я буду ждать тебя здесь. Мы все будем.