Черный цвет солнца

Зарецкая Рацлава

За любованием берез, в кронах которых играли лучи солнца, Маша не заметила, как они вышли на небольшую поляну, в центре которой стоял здоровенный камень, искрящийся всеми цветами радуги. Из него росло огромное крепкое дерево, отдаленно похожее на дуб, крона которого, казалось, доставала до неба. Дерево было раза в три выше всех берез в лесу, и Маша подивилась, почему не увидела его с высоты птичьего полета.

Кое-где на ветвях дерева виднелись серебристо-белые цветы и странные золотистые плоды. Могучий ствол был обвит

ярко-красной толстой веревкой, и только когда эта веревка зашевелилась, а из-за ствола выглянула змеиная морда, Маша поняла, что это и есть Гарафена.

Чуть в стороне от дерева, на выступе блестящего от солнца камня, сидела ярко-синяя птица с железным клювом. Склонив голову, она с интересом наблюдала за тремя путниками, неожиданно появившимися на поляне.

— Чужаки, — прошипела красная змея, растягивая шипящие согласные. — Не иначе как решили посетить подземное царство?

Елисей вышел вперед и низко поклонился.

— Приветствую вас, хранители Алатыря, — звучно сказал он.

— Елисей, — узкие черные зрачки змеи расширились. — Давно ты не приходил.

Гарафена подалась немного вперед, словно желая получше рассмотреть стоящего перед ней мужчину.

— Некого было приводить, — ответил Елисей.

— А сейчас кто решил к нам пожаловать?

Елисей жестом подозвал к себе Машу. Бросив неуверенный взгляд на Хала, девушка сделала пару шагов вперед и поклонилась.

— Это новый хранитель, — представил ее Елисей. — Она прибыла сюда со своим спутником Халом и желает посетить Навь.

— Приветствую вас, мудрая Гарафена, — поздоровалась Маша.

Змея выпустила наружу свой раздвоенный язык и слегка склонила перед девушкой голову.

— И тебя приветствую, Гагана, — Маша повернулась к синей птице, которая все это время молча смотрела на нее своими умными золотистыми глазами, и низко поклонилась.

Птица с железным клювом окинула девушку оценивающим взглядом и, помедлив, поклонилась в ответ. По шумному выдоху Елисея Маша поняла, что у нее получилось сыскать благосклонность у птицы Гаганы. Теперь очередь за загадками от змеи.

— Ты же знаешь, что просто так не сможешь пройти в мир Нави, — предупредила Машу змея.

— Знаю.

— За проход следует заплатить своей мудростью, — Гарафена туже оплела ствол дерева и положила голову на блестящий камень. — Отгадаешь три мои загадки — пройдешь в подземный мир. Готова, девица?

Маша глубоко вдохнула и выдохнула. Несколько раз сжала и разжала пальцы. Теплая ладонь Хала легла ей на плечо. Уверенность снова вернулась к девушке, она храбро взглянула на змею и четко произнесла:

— Готова.

Язык Гарафены затрепетал в предвкушении. Из ее змеиных уст прозвучала первая загадка:

Есть у каждого она:

Человек то, лист, сова.

К телу и предмету липнет,

Днем живет, а ночью гибнет.

— Тень! —

без раздумий ответила Маша.

Очевидное предсказание, которое и предсказанием то назвать нельзя.

— Ве-е-ерно, — протянула змея.

Маша еле заметно улыбнулась. Это было слишком легко. Либо змея ее недооценивает, либо это была просто разминка. Однако в любом случае один ответ уже есть. Осталось два.

Дернув кончиком хвоста, Гарафена произнесла следующую загадку:

Зарежет без ножа, убьет без топора.

Застанет врасплох и украдет вздох.

Никто от нее не отвертится:

Ни князь, ни дитя, ни девица.

Эта загадка была такой же легкой, что и первая. Маша уже была готова дать ответ, как вдруг вспомнила, что это — ее предсказание.

Смерть…

Рука Хала, которая лежала на плече девушки, сжалась. Маша повернула голову и, встретившись взглядом с его встревоженными изумрудными глазами, поняла, что он тоже разгадал загадку.

— Ты не знаешь ответа? — прошипела Гарафена.

— Знаю, — запинаясь, ответила Маша. — Это смерть…

На змеиной морде образовалось некое подобие улыбки. Раздвоенный язык высунулся из пасти и мерзко зашевелился, будто дразня девушку.

— Правильный ответ. А теперь последняя загадка…

Маша попыталась сосредоточиться, но второе предсказание Гарафены заняло все ее мысли. Чья это будет смерть? Ее? Вана? Кого-то из друзей? Неужели, Игоря?..

Задумавшись, Маша чуть не пропустила третью загадку. Шипящий голос Гарафены звучал глухо и отдалённо, и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы услышать каждое слово.

Бывает хорошей, бывает плохой.

Рождается вмиг и гибнет с тобой.

Смешит и печалит, да мертвых оживляет.

— Боже, что это?.. — тихо прошептала Маша.

Услышав ее срывающийся голос, Хал заглянул ей в лицо.

— Соберись. Подумай. Ты справишься.

Девушка кивнула и начала думать, устремив глаза в землю. Отбросив все лишние мысли, она полностью сосредоточилась на последней загадке, прокручивая в уме каждую строчку. Хорошая и плохая. Смешит и печалит. Мертвых оживляет. Что может смешить, печалить и одновременно оживлять мертвых?

— Твой ответ, девица? — требовательно прошипела Гарафена.

— Могу я еще подумать? — взмолилась Маша.

Змея великодушно кивнула.

— Мертвых оживляет, мертвых оживляет, — бубнила себе под нос девушка. — Кто может оживлять мертвых? Колдун? Некромант? Ведьма?

В отчаянии она посмотрела сначала на Хала, а потом на Елисея. На лицах обоих было написано недоумение — они тоже не знали ответа. Да если бы и знали, то все равно не смогли бы сказать его Маше.

— Время вышло, — объявила змея. — Твой ответ?