Чёрный хребет. Книга 2
Шрифт:
Нельзя доверять людям, едва отличающимся от диких животных.
Малейшая неосторожность и нам придётся вытаскивать костяные ножи из своих лопаток.
Но и заниматься планомерным убийством каждого жителя я не хочу. Не могу себе представить, как отдаю приказ полностью зачистить Гуменд, включая больных и детей. Да и кто из нас осмелится лишить жизни беззащитных?
– Всё выглядит так, – говорю. – Будто нам придётся подчистую стереть Гуменд с лица этого мира, оставить лишь чёрное пятно на его
– Ты говоришь так, будто мы уже победили.
– Знаю, что несусь впереди паровоза, но бегун, что не думает о следующем шаге, обязательно споткнётся.
Парень ненадолго задумывается, что за вещь такая «паровоз». У меня постоянно проскакивают такие словечки, когда я не задумываюсь о том, что говорю.
– Мы можем убить всех, кто выйдет сражаться против нас, – говорит Хоб. – А остальных... остальных обратим в рабство.
– У нас не получится такой же финт, как с Фаргаром – Гуменд слишком дикий. Рано или поздно вырастет молодое поколение, которое снова начнёт на нас охотиться.
– Предлагаешь убить ещё и детей?
– Ни в коем случае, – говорю.
Идём с Хобом по густой траве, смотрим под ноги, чтобы не угодить в яму и не подвернуть лодыжку прямо перед битвой.
– Значит, ты хочешь, чтобы дети и старики остались в живых, но не представляли для нас угрозы? – спрашивает.
– Пока что это звучит невозможно. Не уверен, что их получится запугать.
Этот вопрос я долгое время откладывал на потом, будучи уверенным, что решение придёт само собой. Но оно не пришло. Толпа из шести сотен человек движется на войну, а я все ещё не понимаю, как избежать поголовного уничтожения.
И есть ли это решение вообще.
– И какой ты совет хочешь от меня? – спрашивает Хоб. – Я же не могу заставить их всех подчиняться.
– Хоть какой-нибудь.
Парень шумно выдыхает с кривой усмешкой.
– У меня есть одна идея, но не уверен, что она тебе понравится.
– Здесь вообще не существует лёгкого решения, – говорю. – Мы либо договариваемся с совестью и вырезаем каждого живого, кого найдём в домах, включая беременных женщин. Либо оставляем их в покое, что решает проблему безопасности лишь на время.
– Мы поступим с Гумендом так, как должны были поступить с Фаргаром, если бы ты не был таким помешанным на примирении.
– Но у нас же всё вышло, посмотри туда.
Я указываю на толпу из четырёхсот человек, двигающихся сквозь деревья в сотне метров от нас. Войско Фаргара передвигается на удивление молчаливо по сравнению с людьми из Дарграга и Дигора. Четыре сотни человек и все в тишине следуют за Двероном, идущим впереди.
– Получилось, – говорит Хоб. – Пока что. Никто не знает, как они поведут себя во время битвы и после неё.
– Ты такой
– Уж прости. Не собираюсь подставлять шею людям, которые убили моего отца. Многие из этой толпы жгли нашу деревню и плясали вокруг, глядя, как горят дома. Думаешь, они изменились? Они нихера не изменились.
– Что ты предлагаешь?
– Если мы разобьём Гуменд, то посмотрим, сколько жителей осталось и всех уведём в плен. Мы разделим их между нашими деревнями, поселим в сараях и заставим выполнять всю черновую работу, которую сами не захотим делать.
– Короче, обратить в рабов.
– Не просто в рабов, – уточняет Хоб. – Ты подчинил Фаргар и назвал всех рабами, но это не то слово, которое стоило использовать. Они до сих пор живут в своих домах, делают то, что делали прежде. А вот Гуменд мы обратим в настоящих рабов.
– Если победим, – говорю.
– Да, если победим.
Этот исход мне тоже не нравится, но это лучше, чем вырезать всех до самого последнего ребёнка. Время на принятие решения ещё есть. Пусть будущий Я ломает над этим голову.
Люблю откладывать проблемы. Отказываясь решать что-то прямо сейчас, ты делегируешь работу будущему себе. Будущий ты – это человек, который решит за тебя все вопросы, пока ты, прямо сейчас можешь расслабиться. Люблю будущего Я – хороший, отвественный малый, и ненавижу прошлого Я – этот урод постоянно подкидывает мне проблемы, поскольку ничего не хочет решать сам.
– Спасибо за совет, – говорю.
– Пожалуйста, – отвечает Хоб. – Всегда рад помечтать о том, как мы кого-нибудь обратим в рабов.
– Веди войско вперёд, а я поговорю с Двероном.
В этот раз передвигаться легче, чем в прошлом походе. Пусть сейчас на нас доспехи со стальными пластинами, что намного превышает по весу обыкновенную стёганку, зато ни копий, ни арбалетов с болтами, да и припасов мы взяли заметно меньше. Больше не приходится изнемогать от усталости и делать короткие перерывы каждые полчаса.
Фаргаровцам же вообще плевать. Большинство из них с голыми торсами, с копьями без щитов, у некоторых короткие мужские юбки из кожи марли, в которых очень удобно передвигаться. Сверхлёгкая пехота.
Когда мы атаковали их, то радовались отсутствию брони, теперь же они будут сражаться на нашей стороне, поэтому я продолжаю думать, как бы уменьшить потери среди них.
– Дверон, – говорю, подходя к старосте. – Мы не обсудили нашу стратегию.
– Стратегию? – спрашивает мужчина. – Нападём и всех убьём.
– Это дурацкий план.
– Тем не менее он никогда нас не подводил.
– Один раз всё-таки подвёл: когда вы ударились в наши щиты и ничего не смогли сделать. Мы победили стратегией в прошлый раз. Победим стратегией и сейчас.