Чёрный хребет. Книга 2
Шрифт:
Дверон недовольно фыркает. Мужчина никак не может принять меня за человека, который отдаёт приказы. Пусть он подчиняется, понимает, что я желаю блага, но продолжает видеть во мне семнадцатилетнего сосунка. И ему очень некомфортно прислушиваться к советам какого-то юнца.
– Ну давай, – говорит. – Поделись своими знаниями и опытом.
– Сомневаешься во мне?
– О нет, ты у нас человек умный. Премудрость как понос прёт. Только не надо считать, что все вокруг – полнейшие тупицы.
– Хватит уже строить обиду на пустом месте.
Дверон, сжав челюсть, недовольно качает головой. На его месте я бы тоже чувствовал себя неловко.
– Вот как мы поступим, – говорю. – У вас только копья, а это неэффективное оружие против Гуменда. Ваша задача – заманить на себя половину деревни и держаться как можно дольше, отвлекать внимание.
– А что вы будете делать?
– Мы – основная ударная группа. У нас мечи, которыми мы будем отрубать конечности и всячески выводить противника из строя. Дигор с топорами будет ждать в резерве, чтобы отправиться на помощь тому, кто будет больше в этом нуждаться.
– Может, дадите нам немного мечей?
– Вы всё равно не умеете ими пользоваться. И ещё кое-что...
Беру Дверона за руку и останавливаю. Я смотрю ему прямо в глаза, чтобы он понял всю серьёзность моих слов.
– Я рассчитываю, что вы будете сражаться с нами против Гуменда. Но если вы допустите хотя бы мысль, чтобы бросить нас и сбежать, оставив наедине с этими людоедами...
Вслух угрозу произносить я не собираюсь. Мужчина сам должен понять, что я не шучу. Мы пощадили Фаргар после победы, но у них есть всего один шанс, чтобы продолжить сосуществовать с нами. Одно единственное предательство и мы никого не оставим в живых. И меня не будут волновать муки совести.
Предательство – во сто крат хуже открытой вражды.
– Не беспокойся, – говорит Дверон. – Мы не оставим вас. И не нападём в спину.
– Нет, ты не понял. Вы не сбежите из боя, даже если будете нести серьёзные потери. Вы останетесь до тех пор, пока мы стоим. Я разрешаю вам отступить только если мы сами решим убежать. До тех пор любой шаг назад я буду воспринимать как предательство.
На этот раз Дверон отвечает мне в той же манере. Смотрит в глаза и произносит очень медленно:
– Я тебя понял.
– Мы с тобой договорились?
Протягиваю руку в знак заключения соглашения. Как бы ни прошло сражение, одно ясно точно: мы узнаем, из чего сделаны наши так называемые «союзники». В этот день всё решится: мы либо сможем доверять Фаргару, либо придётся его сжечь, как в самом начале предлагал Хоб.
– Договорились, – отвечает Дверон. – И если я говорю, что ты можешь доверять моему слову, это означает, что ты можешь ему доверять.
– Я не доверяю ничьему слову, за исключением моих ближайших друзей, – говорю. – Но если ты сегодня покажешь свою силу воли, то я подумаю над нашим с тобой
Ни разу за всю жизнь меня не называли глупцом. Надеюсь, не назовут и сегодня.
– Прикажи своим людям остановиться. Пусть отдохнут и готовятся к сражению.
Пока Дверон отдаёт приказы, я возвращаюсь к соплеменникам. Вторая половина дня, впереди ещё несколько часов светла, и нам этого достаточно. Ещё до захода солнца землю впереди усеет множество трупов.
– Собирайте баллисты! – кричу.
Мы уже рядом с Гумендом. Я чувствую его вонь.
Глава 36
Гуменд – уникальное место, приближение к которому можно заметить издалека.
Ещё саму деревню увидеть не успели, а уже ощущается запах разложения и тухлятины. Выглядит так, будто впереди не маленькая деревушка, а небольшой завод по производству вони. Повсюду кости, включая человеческие, обрывки одежды, сломанные древка от копий, глиняные черепки, и всё, что они когда-то украли и выбросили.
Если прежде я сравнивал Гуменд с гнездом шершней, то сейчас у меня на уме одна ассоциация: опарыши, копошащиеся в гнойной язве на земле. За тем лишь исключением, что в природе личинки служат уборщиками, съедая всю мёртвую плоть и игнорируя здоровую, а Гуменд – сам создаёт эту язву.
– Поспешите, – говорю. – Нас могут заметить в любой момент.
Дарграговцы собирают три баллисты, которые мы принесли с собой. Пусть простые арбалеты не смогут вывести из строя вражеских бойцов, но если кого-то из них проткнёт копьё и засядет в теле, посмотрим, как резво они будут двигаться.
В этот момент Хосо, должно быть потирает руки в ожидании грядущего спектакля: он будет исцелять мои раны, а так же раны моих врагов. И наверняка уже делает ставки, кто из нас победит.
– Почему так долго? – спрашиваю. – В Дарграге вы справлялись намного быстрее.
– Это было в Дарграге, – отвечает Вардис. – А сейчас мы здесь.
Смотрю, как тяжёлые металлические плечи соединяются между собой. Каждое из них весит по десять килограмм, а вдеваются они в основание, которое весит больше тридцати. Вся эта конструкция опускается на треногу для лучшего прицеливания. Собранный механизм можно перемещать только нескольким людям с помощью особых рычагов и нужно как минимум трое, чтобы заряжать и стрелять.
Обычно такое орудие должно использоваться против доспехов – там, где не помогают стрелы. Однако в моём мире не было странных деревень, жители которых почти неуязвимы и приходится их останавливать тяжёлыми средствами.
– Смотрите! – шепчет Арназ.
Вдали стоит Аделари и подаёт нам сигналы: то ли пригнуться, то ли заткнуться. Мы на всякий случай сделали и то, и другое.
– Что там? – спрашивает Лира.
Девушка в панике. Во время прошлой битвы она чуть не рассталась с жизнью, поэтому вдвойне удивительно, что она не захотела остаться дома, а пошла с нами.