Чёрный хребет
Шрифт:
По команде начинаем огонь. Девушка быстро достаёт стрелу, прицеливается, стреляет. Я наклоняюсь, вставляю ногу в стремя, взвожу тетиву, кладу болт, тоже стреляю. Снаряды летят в указанный куст и проходят насквозь. К тому моменту, как я пускаю третий болт, у Аделари заканчиваются стрелы.
– Всё, – говорит.
– Мне кажется – Аделари тут однозначный победитель, – заявляет Роддул, один из друзей девушки. – Она стреляла точнее и намного быстрее.
– Точность здесь рассматривать не стоит, – говорю. – Мои болты – все кривые и не могут лететь настолько же прямо, как
– Всё равно я победила, – заявляет девушка.
– Неплохо. Где ты научилась так стрелять?
– Охота же. Марли у нас нет, вот мы с отцом и ходим за местной живностью.
Бегтед бежит к кусту и приносит наши снаряды. Одиннадцать стрел против трёх болтов. Взведение тетивы занимает слишком много времени – опытный лучник всегда обойдёт арбалетчика в скорости.
– А теперь, – говорю. – Соревнование номер два. Стрельба из положения лёжа.
– Лёжа? – спрашивает девушка. – Зачем стрелять лёжа?
– Представь, что тебя застали врасплох, а деревьев поблизости нет. Ты спряталась за небольшой кочкой и должна стрелять из-за неё, чтобы в тебя не попали.
– Мне лечь на землю?
– Да.
– Но тут же грязно.
– Мы пришли на тренировки, – говорю. – А не на тусовку. Испачкаться придётся в любом случае.
Девушка ложится на бок, держа лук в руке. Я ложусь на спину неподалёку.
– А теперь стреляем в тот же куст, – говорю.
На счёт три мы начинаем. Вставляю ногу в стремя, взвожу тетиву. К счастью, это можно делать в любом положении: хоть лёжа, хоть стоя, хоть сидя, хоть вверх ногами. Стреляю в куст. Аделари пытается навести лук, лёжа на боку, выходит очень плохо.
– Всё, – говорю, выпустив третий болт.
Окружающие смотрят на это соревнование с задумчивыми лицами.
– Кто победил? – спрашиваю.
– Ты, – отвечает Роддул. – Аделари выпустила две стрелы и ни одной не попала.
– Это дурацкое соревнование, – заявляет девушка. – Кому взбредёт в голову стрелять лёжа?
– Это на охоте в тебя не летят ответные стрелы, – говорю. – А с настоящим врагом придётся не только стрелять, но и прятаться. И в этом у арбалета несомненное преимущество. Лучник должен либо стоять, либо присесть на одно колено. В любом случае он будет хорошо виден вне укрытия, в то время как арбалету ничего из этого не нужно. Из него можно стрелять даже вслепую, высунул из-за стены и пустил стрелу наугад.
Раскрасневшаяся Аделари мотает головой. Ей не нравится проигрывать, даже в таком странном состязании.
– Хочешь, устроим ещё одно соревнование? – спрашиваю. – На этот раз будем стрелять стоя, но на одной ноге, чтобы имитировать одноногого жителя деревни. Или человека с больной ногой. Посмотрим, как получится пускать стрелы с плохим равновесием.
– Не хочу, – отвечает девушка.
– Вардис, Брас, подойдите.
Парни подходят к нам.
– Аделари, одолжишь лук моему брату? – спрашиваю. – Сравним, как стреляют люди, никогда прежде не державшие лук и арбалет.
Поколебавшись, Аделари протянула Вардису лук и колчан со стрелами. Отдаю Брасу арбалет и даю короткую инструкцию по
– В этом преимущество арбалета, – говорю. – Чтобы хорошо стрелять из лука, нужен большой опыт и достаточно силы в руках, а для арбалета... нужен только арбалет.
– Ладно, сдаюсь, – признаёт Аделари. – Арбалет – не бесполезное изобретение.
– Ну наконец-то, спасибо. Именно это я и задумал – сделать как можно больше арбалетов и раздать их каждому жителю. Из него может стрелять кто угодно. Представьте, как удивятся фаргаровцы, когда подойдут к нашим стенам и увидят старуху Габель, которая пускает в них болты. Едва ходит, руки трясутся, а затем нажимает на спуск и снаряд пробивает одного из них насквозь.
Окружающие в молчании представляют эту картину. Целая армия бабок и дедов на стене, а рядом с ними пацаны, едва ходить научившиеся. Пять сотен болтов одним залпом и десяток трупов за первые секунды боя.
– Но нам нужно наладить производство, – говорю. – Причём нужен не человек, который будет производить арбалеты от начала до конца, а сразу десяток. Один будет делать плечи, другой вить тетиву, третий занимается только деревянным основанием, четвёртый – болтами, и так далее. Разделив труд, мы существенно ускорим процесс создания.
– Если нужна тетива... – говорит Джорич.
Сын нашего портного. Его семья производит больше всего одежды и ткани в деревне. Раньше мы обменивали её на молоко, а сейчас, без марли, процесс натурального обмена сильно запутался.
– Я могу сплести сколько угодно. Вообще не проблема.
– Вот и хорошо, – говорю. – Нам нужно не просто оружие, а как можно больше оружия. Дикари из-за хребта должны жрать наши болты пачками, чтобы у них даже мысли не было сюда приходить. Чтобы проклятый гумендовец со своим поганым костяным клинком наткнулся на деда Кроха, а тот из-за пазухи два арбалета в две руки. Чтобы этому сраному измалёваному тупице только и осталось, что засунуть нож себе в задницу.
Пока я в порыве воодушевления описываю, как мы будем запугивать и унижать людей с запада, со стороны деревни появляется Клифтон. Наш новый учитель фехтования. Идёт, с прямой осанкой и серьёзным лицом. Со своим личным копьём, одетый в свой самый красивый, не погрызенный мышами наряд.
Наш разведчик. Тот человек, который чаще всего бывал за хребтом и убил больше всего дикарей из нашей деревни. Не так много, как Гаспар, но он и не настолько стар. Едва за сорок.
Подходит к нам и начинает пожимать каждому руку. Похоже, Клифтон очень серьёзно воспринял моё предложение обучать нас смертоубийственным наукам. Я думал, он придёт на поле и будет скептически относиться к нашим тренировкам, как это делал предыдущий учитель.
Старик, хоть и пытался нас обучить, до конца не верил в успех этого предприятия. Он принадлежал к старшему поколению и считал, что бежать из деревни и дать её сжечь – гораздо лучше, чем вступать в схватку. Защищаться, по его мнению, нужно было если выхода совсем нет.