Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать

Башкиров Григорий Владимирович

– Не сомневайтесь, не подведу. И дело вовсе ни в каких-то вариантах – надоело все, сил больше нет! – даже в темноте салона было заметно, как загорелось лицо Мухина.

– Вот и отлично, – похвалил Ермолин, – оказывается ты идейный парень, приятно с такими работать. Честное слово. Ладно, хватит лирики – всем смотреть. Тебя это тоже касается! – довольно сильно пихнув в бок, взбодрил задремавшего под шумок Брагина. – Кстати, который час?

– Половина второго, – болезненно морщась, ответил Андрей.

То, что произошло минутами раньше, можно

было с полной уверенностью охарактеризовать одним емким словом – провал. Провал всей, хоть и наспех спланированной, комбинации. Несмотря на слезные заверения держать язык за зубами (а что еще оставалось делать в той хреновейшей для него ситуации), Демидов почти наверняка все выложит своим дружкам. И тогда полный алес, цурюк, фикс (немецкое выражение, иногда употребляемое Петром) – Самое разумное в данный момент было поскорее закруглиться и быстрым шагом на выход, разумеется под ручку с Маргаритой. Та, конечно же, возражать не будет. Она, а в этом Петр нисколько не сомневался, ждет – не дождется момента вывести доверчивого влюбленного лоха на свежий воздух. И затем аккуратненько притащить в темный, мрачный парадняк над мебельным магазином в лапы суровых хлопцев.

– М-да, дела. – Вслух произнес Петр и на всякий случай оглянулся на дверь туалета, откуда вот– вот должен выплыть униженный и оскорбленный Демид. Совсем не желая повторного свидания с ним, Петя по привычке подтянул узел галстука и, придав лицу беззаботный вид, зашел в зал. Отстранился, пропуская двигавшихся встречным курсом «кацо» и словно приклеившуюся к нему девицу, но все-таки задел того плечом.

– Паслушай, дарагой, нельзя ли потище, – пьяно, больше для понта, возмутился кавказец, надменно развернув свой горбатый «клюв» в Петину сторону.

– Извини, дарагой, нэ нарочно я, проход узкый. – с ужасным акцентом произнес Бритвин, примирительно хлопая его по плечу. Что-то проворчав на своем родном гортанном наречии и переключив внимание на партнершу, «сын гор» вырулил в холл. Быть может, он обозвал Петю самыми последними кавказскими ругательствами, но Бритвин ни слова из «басурманского» языка не знал и поэтому нисколько не обиделся.

Подойдя к столику с ерзавшей в ожидании Ритой, Петя плюхнулся в кресло, молча налил и сразу же опрокинул в рот рюмку коньяку. Закурив, весело посмотрел на Риту.

– Ну что, Ольга, не успела соскучиться?

– Петя, у тебя все нормально? Кто это был?

– Да один… – Бритвин чуть было не добавил – «судимый», но во время замолчал. Прикрыв ладонью ее руку, нежно сжал ее.

– Не волнуйся. Перебрал мужик немного, потанцевать захотелось, что здесь такого. Когда узнал, что ты моя невеста, жутко стыдно ему стало, извинялся долго, еле отвязался. – Петя беспечно рассмеялся.

– Даже так. – Ритины глаза лукаво заблестели.

– Только так и не иначе, – бравурно произнес Петя, – а ты с чем-то не согласна?

Рита аккуратно вытащила из пачки длинную сигаретку, чиркнула колесиком зажигалки и выпустила тонкую струйку дыма. Внимательно, с явным интересом посмотрела на Бритвина. Некоторое время они молча курили, периодически встречаясь глазами и улыбаясь.

– Петя, посмотри, этот вернулся, –

прервала паузу Рита. – Злобный какой-то, взъерошенный весь.

Бритвин повернул голову. Демид завалился на стул и тут же выпил заботливо протянутый фужер с водкой. Встретившись с Петром взглядом, недобро усмехнулся. «Вот же гнида, никак угомониться не может» – со злостью подумал Бритвин. «Жалко не вырубил его и башкой в унитаз не запихнул. Похоже, иначе этот козел не понимает».

– Ты заметил, как он посмотрел, – не успокаивалась Марго, – мне страшно.

«Ничего ты, радость моя, не боишься. Подвернулся, наконец, момент удобный. Сейчас попросишь проводить до дома».

– Да успокойся ты, ради бога. Все нормально.

– Все равно настроение испорчено, – она надула губки, отчего лицо приобрело по-детски обиженное выражение. – Такой хороший был вечер.

– Почему был? – изобразив крайнее недоумение, встрепенулся Бритвин. – Мы что расстаемся? Мне бы этого очень не хотелось.

Он накрыл своей ладонью ее руку. Рита отвела глаза. С минуту они молчали. Затем едва заметным легким движением высвободилась из Петиного захвата, смахнула со лба прядь светло-русых волос.

– И все же мне пора уходить, – грустно сказала она и, немного замявшись, пролепетала то, что Бритвин и ожидал услышать.

– Петя, я хотела тебя попросить: проводи меня. Я тут недалеко живу. Уже ночь, сам понимаешь…

Петр еле скрыл самодовольную усмешку.

– О чем ты говоришь? Неужели думаешь, что я тебя куда-то одну отпущу. Только, Оленька, чур, одно условие.

– Какое условие? – настороженно переспросила она.

– Чашка горячего кофе. Ведь ты угостишь меня кофе, не правда ли? Тем более любой труд должен быть оплачен. – Наигранно серьезно произнес Бритвин, сделав ударение на последнем слове.

– Ладно, – снисходительно улыбнулась Рита, – будет тебе кофе.

– Вот и отлично. Тогда по коням! Официант! – Петр манерно пощелкал пальцами. Рита от души рассмеялась.

Щедро расплатившись с официанткой Наташей, которая вновь появилась как бы ниоткуда, Петр встал из – за столика. Галантно, с наклоном подал руку даме и…обратил внимание, как Рита и Наташа быстро переглянулись.

«Очень интересно выходит. Они оказывается знакомы. Еще одна соучастница вырисовывается. А что, все логически укладывается. Наташка заранее выбирает клиента, подсаживает к нему Риту или еще какую девицу из их компании и – все дела. То-то она выгибалась передо мной. Вот он, какой сервис, получается» – размышлял Бритвин, двигаясь к выходу под ручку с Ритой, несколько обескураженный сделанным открытием. «Ничего, и с Натальей потом разберемся».

Приняв от гардеробщика вещи, Петр накинул на плечи Марго мохнатую и на удивление легкую шубку, оделся сам и, пропустив даму вперед, открыл дверь. В лицо пахнуло холодом. За пределами уютного тепла ресторана разыгралась настоящая метель с пронизывающим ветром и густой снежной пылью. Бритвин непроизвольно прищурился. Уже собираясь следом за Ритой покинуть оказавшийся совсем не гостеприимным кабак, спиной интуитивно почувствовал неладное. Резко развернулся. Шедший от перегородки гардеробщик пристально смотрел на него.