Черный мотылек
Шрифт:
Теперь придется заканчивать работу самостоятельно. Она посетила газетный архив в Колиндейле. Примерные даты Хоуп ей назвала. Но все равно дело продвигалось медленно: пока она нашла газеты в каталоге, пока их принесли… В архиве гражданских актов поиски осуществлялись намного быстрее. Наконец, потратив более двух часов, Сара получала то, что нужно.
Десмонда Райана убили в октябре 1959 года. Первый репортаж об этом преступлении опубликовала «Ивнинг Ньюс». Тело нашел друг, у которого был ключ от квартиры на Хайбери-Крезнт. Убитого опознали как Десмонда Уильяма
На следующий день аналогичные сообщения появились во многих газетах — краткие, несколько завуалированные, с явной перестраховкой. Не обязательно быть параноиком, чтобы заподозрить какую-то скрытую подоплеку. Местный еженедельник «Уолтамстоу Индепендент» был менее сдержан. В пятничном номере длинная статья повествовала о «заговоре извращенцев» и «коррумпированной системе». Негодование автора статьи раскалилось до невероятной степени. В те времена слово «гомосексуалист» не употреблялось в печати, как и «гей». Возможно, термин «гей» тогда еще не придумали, решила Сара. Далее говорилось о предпринятом полицией масштабном расследовании и о неслыханной в истории Британии «паутине порока».
«Извращенцы» вступали друг с другом в контакт, используя тайные пароли в киножурналах и нудистских изданиях. Были сообщения о новых расследованиях, об аресте священника за «ужаснейшее из всех мыслимых преступлений», как назвал это председатель выездной сессии. Выяснилось, что «эти больные люди» встречаются в «общественных уборных» и предаются там своим омерзительным делам. Такого рода поведение стало чуть ли не нормой для метрополии, зародившись в Сохо и распространив «свои мерзостные щупальца» до Финсбери, Ислингтона и Хайбери, до Лиссон-гроув, Килберна и респектабельных северных пригородов.
Какое отношение ко всему этому имеет Десмонд Райан, Сара не понимала, пока не дошла до отчета о заседании криминального суда по делу его убийцы — Джорджа Питера Гивнера. В центральных газетах суть дела вновь затушевывалась эвфемизмами и ханжеством, но Сара сумела понять, в чем дело. Гивнер снял для любовника квартиру на Хайбери-Крезнт и периодически жил там вместе с ним. В тот вечер, по данным полиции, Гивнер отпер дверь своим ключом и застал Десмонда с другим мужчиной. Началась бурная ссора, во время которой «другой мужчина» скрылся, а Гивнер сначала ударил Райана настольной лампой, потом забил насмерть восемнадцатидюймовой мраморной статуэткой обнаженного юноши. Об этой статуэтке Аполлона писали с особым смаком.
На следующий день свидетель, «другой мужчина», рядовой по имени Джеймс Генри Брич, давал показания о внезапном приходе Гивнера, который обругал Райана и полез в драку. Он не был очевидцем убийства, но видел, как Гивнер схватил статуэтку и нанес первый удар. После этого солдат сбежал по лестнице и выскочил на улицу. Он отрицал сексуальную связь с Райаном, уверяя, что они были просто «близкими друзьями», но полиция нашла в квартире Райана его письма — безграмотные, почти без знаков препинания излияния любви вперемежку с предложениями платы за благосклонность.
Среди прочих посланий нашлось еще одно, только грамотное, письмо образованного человека, почерк неразборчивый, подпись — только инициал Дж. Стояла дата — всего за неделю до
«Десмонд, ты поймешь, от кого это письмо. Нет необходимости объяснять. Мне понадобилось восемь лет, чтобы собраться с духом и написать тебе. Я ненавидел тебя и винил во всем. Из-за тебя я лишился всего, чем дорожил. Думается, ты понимаешь, почему после того, что случилось, я не мог вернуться. Но это не твоя вина и не моя. Никто не виноват. А теперь я хотел бы повидать тебя, поговорить, чтобы мы попытались простить друг друга и забыть все. Прошу тебя о встрече. Позвоню на следующей неделе.
Суд воспринял это письмо как еще одно доказательство порочных склонностей Десмонда Райана и не придал ему особого значения. Следующим свидетелем обвинения выступил человек, который утром после убийства нашел тело. Он описал царивший в комнате разгром: мебель сломана, ковер пропитался кровью, красные пятна на стене. После этого суд сделал перерыв до понедельника.
Однако напрасно Сара искала в газете за вторник репортаж с очередного заседания суда. Вместо этого в следующем номере появилась краткая заметка о том, что Джордж Питер Гивнер покончил с собой в камере. За воскресную ночь он успел разорвать на полосы рубашку и подштанники, сплел веревку и повесился.
Папка с бумагами, посвященными Джеральду Кэндлессу, или Джону Райану, распухла до размеров телефонного справочника. Сара добавила к стопке ксерокопии газетных статей и уселась дочитывать «Белую паутину». С месяц назад она отложила книгу, потому что не нашла в ее сюжете никакой связи с жизнью отца и считала необходимым заняться его последним романом «Меньше значит больше». Но теперь, раскрыв на середине его «триллер», Сара с ужасом всматривалась в пугающие картины: «белый призрак», полузверь-полуптица, оставлял на снегу кружевную, как паутина, вязь следов, и ей стало по-настоящему страшно, будто ребенку, который, оставшись в доме один, читает рассказ о привидениях. Она дошла до главы, где герою снится сон о тоннеле: выход завален камнями, он поворачивает назад, но и в том месте, где он вошел, уже поднялась высокая каменная стена.
В это время года рано темнело. Добравшись до сцены убийства, Сара включила свет, принесла вина и залпом выпила первый стакан. Ей уже было понятно, почему критики назвали роман триллером. Ни прежде, ни после отец не описывал столь наглядно, во всех подробностях, насильственную смерть. Здесь, в «Белой паутине», была достоверно реконструирована драка Джорджа Гивнера и Десмонда Райана — Гарри Мерчанта и Денниса Конлона по книге: один успел схватить предмет, который можно использовать в качестве оружия, другому автор вложил в руки только провод от лампы. С характерным для Кэндлесса пристрастием к историческим образам участники этой битвы сравнивались с римскими гладиаторами, вооруженными, соответственно, мечом и сетью.