Черный пес Элчестера
Шрифт:
Фрэнсис закричал, пытаясь выдернуть руку - запястье оказалось словно в капкане...
– Не уйдешь... Не выпущу...
Из-за обнажившихся зубов вылетали уже не слова - шипение. Так говорил лич...
И не было меча Михаила, не было никого...
Черная тень взвилась из-за плеч гоуста, с рычанием набросилась на разложившийся труп. В стылую воду пещеры, сцепившись, рухнули два чудовища: громадный пес - и женщина.
И волосы на ее черепе из черных стремительно превращались в светлые...
Эдгит!
Фрэнсис вскрикнул и побежал.
Он бежал, натыкаясь в темноте на колонны, падая и ссаживая кожу. Куртка, штаны лорда - все покрылось мокрой пещерной грязью... А выхода не было.
Лимб.
Милица! Мили, помоги мне! Помоги!..
– Фрэнсис!..
Скулу чуть не вывихнуло от затрещины, и тут же мир вернулся к графу: теплом солнца, сухой одеждой, запахом нагретой травы...
Он открыл глаза. Рядом на коленях стояла бледная Милица, с губами, закушенными до синевы, и ее волосы, заплетенные в две толстые косы, свешивались ему на грудь.
Фрэнсис некоторое время смотрел на жену, боясь поверить, что это не наваждение, что Мили не растает, подобно туману, и не расползется мерзкой жижей...
Глаза их встретились.
– Пора вставать, - коротко произнесла ведьма, и только дрогнувший голос выдал, какой страх покидает ее душу...
Глава XXV
– Она никогда не оставит нас в покое...
– вздохнул граф, вытягиваясь на траве.
Милица тоже не сумела сдержать вздох, поправив брошенный на колени венок. Ромашки и колокольчики сокрушенно качнули головками.
– Фрэнсис... Я не знаю, что делать...
– тихо призналась колдунья.
Они сидели в овраге, под защитой кустов, спасаясь от неспешно текущего над землей полуденного зноя. Примолкли даже птицы, и лишь ястреб неспешно чертил свои круги в бесконечном небе...
Молодые люди оставили своих спутников в лагере, отправившись в ближайшую деревню, чтобы купить еще одного коня. Он требовался их отряду как воздух, и все очень обрадовались, когда Бьянка, не раз собиравшая травы в этих местах, сказала, что неподалеку есть поселок. Милица, ведомая шепотом ветра и голосами трав, пошла в деревню вместе с мужем.
Сейчас, обнаружив на лугах заросший лозой овраг, они остановились там - отдохнуть и поговорить.
Над головами людей шелестел ветвями ветер, и повсюду разливался тонкий, почти неуловимый аромат прогретых солнцем листьев.
– Я, конечно, могу сварить снадобье, избавляющее от снов, - задумчиво проговорила волшебница, перебирая ромашки в венке.
– Пусть его будем пить ты, я, наши спутники... Но я не могу быть уверена, что однажды ночью в каком-нибудь трактире Эдгит не внушит или хозяину, или проезжему стражнику, или служанке - да кому угодно!
– что надо встать и перерезать тебе или мне горло. Спящим. Ты понимаешь, Фрэнсис? Ты понимаешь?.. Я не могу быть уверена, что однажды соседи не подожгут наш дом... Потому что им затуманила мозги эта тварь! Фрэнки... Если наш враг обладает властью над сознанием людей... Я просто не знаю, что делать!
Ее ладонь сжалась,
Молодой лорд осторожно коснулся руки жены.
– Не переживай. Эдгит того и надо: напугать нас. Лишить уверенности. Не корми ее страхом. Не сдавайся. Подумай. Полистай свою книгу... Не может быть, чтобы ты ничего не нашла! А пока давай остановимся на снадобье, избавляющем от снов. Хорошо?
– он улыбнулся.
Девушка вымученно улыбнулась в ответ.
– Кстати, ты заметила?
– продолжал, как ни в чем не бывало, граф.
– Между появлениями Эдгит проходит некоторое время. Она словно копит силы...
– Расстояние...
– прошептала волшебница.
– Огромное расстояние... А зимой она вообще ничего не могла...
– Когда у нее получилось рассорить нас, было начало мая. Снова мы услышали о ней в пещере некроманта: он проговорился, что Эдгит просила у него мою голову... Три недели прошло. Почти месяц.
– Да, но потом, ночью, в трактире!
– горячо возразила волшебница, всем телом повернувшись к мужу.
– Когда она, по собственному признанию, пыталась завладеть мною... Я видела ее в зеркале... Это было спустя неделю, как мы выбрались из подземелья... И теперь твой сон... С ее появления в трактире прошло... Тоже - неделя... Кончается июнь.
Милица рассерженно водрузила венок на голову. Колокольчики и ромашки опять закачали головками, на сей раз - возмущенно.
– Мы слишком близко подошли к ней! Что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, когда она снова попробует напасть... А если на сей раз она накинется на Бьянку? Вздумай девочка посмотреться в зеркало или в ручей... Кто мне скажет, что Эдгит не завладела ее телом, как хотела завладеть моим? Или подчинит ее сознание, как подчинила твое... Несколько глотков из ручья, который гоуст испоганит своим присутствием... А если не Бьянка? Если Джеронимо? Разве они оба могут ей противостоять?
– У нас есть неделя, - вздохнул граф, переворачиваясь на живот.
– За это время мы должны что-нибудь придумать.
Некоторое время царила тишина, только вздыхал ветер в кронах. Потом юноша тихо заметил:
– Ведь в какой-то момент я поверил, что это и правда - Фредерика... Ужасно...
Повисло молчание. По платью Мили медленно полз крохотный жучок - точнехонько по тонкой, прямой как стрелочка тени от травинки.
– И ты ей отказал...
– наконец вымолвила колдунья.
– Конечно... Я не понимал... КакФредерика может просить о таком? К счастью, это была не она... Не она.
– И все же закажи мессу за упокой ее души, - так же ровно, глядя в пространство перед собой, произнесла Милица.
– Слишком часто ее тревожат чары Эдгит и... Наши разговоры. Я бы не хотела, чтобы однажды твоя ошибка превратилась в реальность.
Ведьма умолкла. По ее лицу скользили тени от листьев.
– Бедная девочка, - произнесла она вдруг.
– Почему Эдгит использует ее облик? Быть может, образу Фредерики легче войти в твои сны? Поэтому?..
– В мои сны легче всего войти твоему образу, - усмехнулся лорд, накрывая руку жены своей.