Черный пес Элчестера
Шрифт:
– Разве нарушение этих законов не спасло вас и эту несчастную?
– тихо спросил юноша, кивком головы указывая на Бьянку, клубочком свернувшуюся под плащом. Итальянец слегка покраснел. Огонь чуть притих и трудолюбиво лизал поленья, словно боялся пропустить и слово из разговора.
– Я не хотел бы показаться неблагодарным... Ваше сиятельство, я всю свою жизнь отрицал магию и волшебство, я никогда не разыскивал формулу философского камня, никогда не пытался читать будущее по чертам лица, линиям ладони или же по звездам. Для меня существует только один критерий: опыт. Эксперимент. Подтвержденный факт, причем не единожды, а многократно подтвержденный... Я
Фрэнсис крепче прижал к себе спящую жену. Если такое говорит тот, кого она спасла...
Огонь вился золотыми змейками, чуть потрескивая, но не гудел, словно призадумался вместе с графом... Юношу не покидала мысль, что костер внимательно слушает их разговор... Быть может, утром все доложит Милице.
Лорд невольно улыбнулся такой мысли и решил, что понял врача.
– Вас пугает ее сила?
– Нет. Необъяснимость этой силы!
– ответил врач.
– Ее нельзя изучить, ее нельзя понять... Выразить и записать с помощью цифр... Маги имеют дело с такими формулами, которые здравомыслящему человеку покажутся полной абракадаброй! Не думайте, что я так просто отвернулся от магии. Я пытался проверить ее опытным путем...и ничего. Сколько ни бей по луже веником, дождь не пойдет, поверьте мне! А госпожа графиня...совсем другое. В ней истинная сила... Разве вы сами не боитесь, ваше сиятельство?
– Нет...
– просто ответил граф.
– Не боюсь... Наверное, потому, что я не свожу мир к цифрам и логике...
Итальянец усмехнулся:
– Я вижу в ваших словах скрытый упрек...
– Да, разумеется. Неужели вы никогда не задумывались, что, быть может, есть ключ ко всем тайнам мироздания, вместивший бы объяснение и мистики, и физики?.. Неужели вы никогда не искали его?
– Такого ключа нет, - ответил медик.
– По крайней мере, в той сфере, в которой я привык работать. Как я могу верить чему-то, чего не могу понять и объяснить? Философия мне смешна, поэзия недоступна, а магия отвратительна...
– Но вы же верите в бога?
– приподнял брови граф.
– Разве вы можете объяснить его?
– Бог - это мир. Создатель выражает себя в Создании. А мир, пусть и не до конца, но объясним... Недаром людям запрещено колдовать, ведь волхвование - сфера необъяснимого, сфера дьявола... Это искажение реальности, надругательство над миром... До недавнего времени, - ученый криво усмехнулся, - я полагал, что дьявола нет...
– Если считать, что бог - создатель мира, - возразил граф.
– Недавно кое-кто обмолвился, что есть и иная точка зрения... Что же до колдовства... Оно освобождает от произвола сильных мира сего...
– негромко произнес лорд.
– Именно оно спасло Мили от бесчестья, именно оно спасло вашу жизнь... И разве не является бог царем царствующих? Их власть - не от него ли? И не потому ли так ненавистна ему сила, несущая свободу?.. Я скажу больше, напомню: именно Люцифер дал людям плоды с Древа Познания, которое вы столь высоко цените, и именно его называют Князем этого мира... "познаваемого, пусть и не до конца"...
– рыцарь улыбнулся.
Мэтр
– Вы не считаете дьявола злом, - произнес, наконец, врач.
– Нет, не считаю, - кивнул Фрэнсис.
Медик потупился.
– Простите, но...какова в этом заслуга вашей жены?
– У меня есть своя голова на плечах!
– отрезал норманн. И мягче добавил: - Свобода и Знание - разве это плохо?
Итальянец вздохнул.
– Я не берусь судить то, о чем не имею никакого представления... Я всего лишь боюсь того, что невозможно понять... От бога ли, от дьявола, для зла ли, для добра - я не приемлю метафизики, как всякий ученый... Но как человек я благодарен вам и вашей супруге... Я не хотел бы, чтобы вы увидели во мне предателя и труса... Напротив, мне хотелось бы остаться с вами...мне хотелось бы понять...если понимание тут вообще возможно...
В огонь рухнула новая охапка сушняка.
Фрэнсис усмехнулся, протягивая врачу руку над присмиревшим костром. Пламя довольно урчало, как огромный домашний кот, и щурило золотые искры в жарких складках занявшейся коры - сытое и разомлевшее.
– Я думаю, Милица будет в восторге. Она такая же одержимая исследовательница, но только в своей сфере...
– Куда мы держим путь?
– спросил мэтр Джеронимо, отвечая на рукопожатие.
– В Дижон, ко двору герцога Гуго II.
– Вы хотите остаться там?
Граф кивнул.
– Милица грезит о Париже, но я больше не могу...
– лорд сел, обхватив руками колени и глядя на пляску языков пламени.
– Не могу таскать свою жену по дорогам, подвергая превратностям пути. Сегодня - жара, завтра - ливень, послезавтра - разбойники... Разве это жизнь для женщины? Теперь у меня есть все необходимые грамоты, ни один человек не сумеет обвинить меня в самозванстве... Я должен обеспечить своей жене и будущему сыну уход и крышу над головой. Мы прошли пол-Европы, довольно...
– Вы словно бы пытаетесь отгородить ее от того мира, который постепенно заявляет на нее свои права - от мира магии... Что бы вы ни говорили...
Лорд покачал головой.
– Быть может, - прошептал он потрескивающим сучьям. Огонь вился и скользил по тонким прутикам, и они наполнялись рубиновым мерцанием, неверной, чуткой игрой сполохов, и поверх скользили, опадая, воздушные хлопья сизого пепла...
– Но не потому, что тот мир плох... Он прекрасен... Вряд ли я пожал бы вашу руку, не научи меня тот мир видеть в каждом прежде всего человека, а уж потом горожанина, рыцаря либо ученого... И все же, несмотря на всю его красоту, тот мир опасен...
– Наш мир опасен тоже... Особенно для таких, как она...
– Я знаю, - почти беззвучно ответил граф.
– Но надеюсь...
– На что?
– итальянец поднял изумленные, вопросительные глаза на молодого рыцаря, умолкнувшего со страдальческой складкой между бровей.
– Быть может, став матерью, она оставит...
– Фрэнсис закусил губы.
– Не думаю, - сухо вымолвил медик.
– Вам многое придется скрывать при дворе Гуго II.
– При любом, - невесело хмыкнул юноша.
– Так что выбора у меня, по большому счету, нет... Дижон - ближайшая столица... А в Париже... В Париже живут ведьмы...
– он спрятал лицо в ладонях.