«Черный пояс» без грифа секретности
Шрифт:
Членам Дай Ниппон Бутокукай из самых разных стран, в том числе из России, ежедневно приходится сталкиваться с теми или иными нюансами культуры синто в додзё—для них чрезвычайно важно соблюдать классические ритуалы, способствующие процветанию духа будо. В Японии занятия без четкого и правильного исполнения таких ритуалов (именно ритуалов, а не бессмысленных поклонов «южной стене гимнастического зала», вызывающих лишь тревогу правоохранительных органов), без почтительного отношения к воинской традиции просто немыслимы. В то же время ДНБК не является религиозной организацией и не ставит своей задачей пропаганду синто—нам хотелось бы, чтобы все последователи бутону, а особенно те, кто интересуется деятельностью Общества, это ясно понимали.
Уже вскоре после начала работы представительства ДНБК в России мы были вовлечены в процесс более серьёзного рассмотрения влияния синто и всей традиционной японской культуры на будо, в обсуждение различных аспектов этого двустороннего взаимодействия. Вовлечение было инициировано японской стороной: летом 2005 г. официальному представителю Дам Ниппон Бутокукай в России А.Д. Арабаджиеву было передано приглашение принять участие в симпозиуме, посвященном
101
Синто кокусай гаккай — японская общественная организация, аккредитованная в Департаменте неправительственных организаций ООН и ставящая своей задачей изучение древней японской религии — синто, а также широкую популяризацию синто в мире. Руководители МНОС справедливо замечают, что без понимания синто сложно разобраться не только в традиционной, но и в современной культуре Японии. Разумеется, изучение синто является необходимым и для тех, кто намерен всерьез практиковать японские единоборства. В 2003–2004 гг. Синто кокусай гаккай провело два международных симпозиума, посвященных взаимосвязи синто и боевых искусств — сначала в Нью-Йорке, а затем в Токио. Третий симпозиум было предложено провести в Москве. После того как был найден партнер этой акции — компания «Будо-Спорт», организаторы приняли решение несколько расширить тему обсуждения с учетом российской специфики, и осенью 2005 г. симпозиум под названием «Духовные и практические ценности боевых искусств» открылся в Восточном центре Российской государственной библиотеки.
Мероприятие, прошедшее под эгидой Информационного центра ООН в Москве, получило приветствия от президента МНОС Ё. Умэда, сопредседателя Российского союза боевых искусств (РОБИ) С.В. Кириенко, основателя советского каратэ А.Б. Штурмина, председателя Ассоциации японоведов профессора РГГУ, д.и.н. А.Н. Мещерякова. Вела симпозиум глава московского филиала МНОС профессор МГИМО, д.и.н. Э.В. Моло-дякова. Компанией «Будо-Спорт», выступившей в организации симпозиума равноправным партнером МНОС, были выпущены специальные номера журналов «Будо-кан» и «Додзё» (№ 6/2005 (32)) с информацией о симпозиуме и кратким содержанием прозвучавших докладов. Официальный представитель ДНБК в России кёси А.Д. Арабаджиев подготовил к симпозиуму доклад по основополагающей теме: «Традиция синто и духовный мистицизм в боевых искусствах», а второй автор данной книги — А.Е. Куланов рассказал о «роли духовной составляющей боевых искусств в формировании имиджа Японии в России».
Соглашаясь на участие в симпозиуме, мы отчётливо понимали, что интерес к взаимосвязи синто и будо, если и существует сегодня, то лишь в очень неявной и сознательно низведённой к дилетантскому уровню форме. Это вызвано своеобразной «фантомной болью» стран — участниц Тихоокеанской войны, в первую очередь Японии и США, полученной ими от столкновения с идеологией кокка синто, служившей обоснованием «особой роли» Японии и её милитаристических притязаний в период «солнца и стали». Но всё же думается, что сегодня, спустя почти 70 лет после окончания войны, настало время, когда мы можем и имеем право рассуждать о роли синто в будо совершенно свободно.
Как верно заметил ещё один участник нашего симпозиума профессор Международного университета Акита и автор первого фундаментального исследования в отечественной истории, посвящённого восточным единоборствам «Кэмпо. Традиция воинских искусств», А. А. Долин, «в мировой литературе по воинским искусствам принято за аксиому утверждение, что религиозную доминанту и основу военной подготовки самурайского сословия в Японии составлял дзэн-буддизм. Отсюда как бы само собой вытекает, что именно это учение и исповедовали все мастера воинских искусств — буд-зюцу. В действительности же источником воинского духа, началом и концом воинской стези для истинного самурая было, бесспорно, учение синто с его культурой “отечественных” божеств, покровителей и защитников края Ямато, с его почитанием предков, из которого произросло родовое и клановое устройство самурайского общества. Духи предков и синтоистские божества во главе с Аматэрасу-омиками и Сусаноо-омикото определяли бытие самурая, к какой бы буддийской секте он ни принадлежал. Синтоистские верования составляли тот фундамент, на котором начиная с VII в. (задолго до широкого распространения дзэн) строилось и надстраивалось величественное здание японского буддизма. Не будь синто, сам буддизм на японских островах, вероятно, имел бы иную историю» [102] . Само название религии — синто состоит из двух иероглифов: «син» или «коми» — «божество», и хорошо всем знакомого «то» , означающего «путь». Таким образом, дословный перевод синто — «путь богов». Синто возникло в результате объединения верований, распространённых в отдельных местностях Японии, вокруг культа, который сложился в центральной провинции Ямато и остаётся самым тесным образом связан с божествами — легендарными предками императорского дома.
102
Долин А.А. Духовное наследие японских будо в эпоху глобализации // Доклад на международном симпозиуме «Духовные и практические ценности боевых искусств» // Додзё, № 6/2005. С 7.
Если верить разнообразным и довольно многочисленным мифам, включая сюда «священные писания» синто — «Кодзики» и «Нихонги», то создание многих школ боевых искусств связано с актами мистического озарения или духовной передачи знаний от божеств в период совершения молений и аскетической практики в синтоистских святилищах или в других местах почитания коми — как, например, на горе Курама, о которой мы упоминали в предыдущей главе. Согласно Хонтё бугэй сёдэн — «Краткому изложению истории воинских искусств», примером тому может служить традиция школ, ставших основой синбу — «божественных воинских искусств» — Катори синто-рю itt/jft) — «Школы божественного пути храма Катори», посвящённой воинскому божеству Такэмикадзути-но коми и Касима
103
Горбылев А. Синтоистская тардиция воинских искусств // Синто. Путь японских богов. СПб., 2002. Т. 1. С. 601–623.
С храмом Касима-дзингу легенды связывают создание древнейшей школы фехтования Касима-но тати («Меч храма Касима». Согласно преданию, она появилась благодаря синтоистскому священнику Кунинацу-но Махито, якобы являющемуся потомком божества Кунинацу-но Осика-но микото и первопредком рода Накатоми-Фудзивара — ближайших родственников японской императорской династии. А вот, например, о Хая-сидзаки Дзинсукэ Сигэнобу легендарном создателе иайдзюцу, рассказывают, что он постиг искусство мгновенного извлечения меча с последующим ударом в период суровых тренировок и интенсивных молений божеству Хаясидзаки-мёдзин. «Синтоистские божества становились покровителями наиболее влиятельных самурайских школ кэндо и дзюдзюіф, таких как Катори синто-рю, Араки-рю, Асаяма итидэн-рю, Мусо-рю, Синсин-рю, Ёсин-рю, Кураку-рю, Итин-рю, Тэнсин синъё-рю, Рёи синто-рю (конкурировавшей, кстати, впоследствии с мастерами дзюдо, питомцами доктора Кано, на решающем турнире) и многих других. Нередко и центры этих школ были расположены при синтоистских святилищах» [104] .
104
Долин А.А. Духовное наследие японских будо в эпоху глобализации // Доклад на международном симпозиуме «Духовные и практические ценности боевых искусств» // Додзё, № 6/2005. С. 8.
Но далеко не всегда первоисточником передачи традиции являются известные синтоистские или буддийские божества. Можно привести множество примеров, когда традиции той или иной школы легендарно восходят к различного рода необычным существам или духам, имеющим облик монахов (синсо), демонов (онибито), человеко-птиц (тэнгу), чертей (они), водяных (каппа), обезьян (сарубито), отшельников (ямабуси) и других существ, принимающих чужой облик (обакэ). Так, о создании одной из известных школ иайдзюцу — Кагэ-рю легенды рассказывают следующее. В возрасте 36 лет Айсу Икосай Хисатада затворился для молитв в пещере Удо в Никко, где к нему явилось местное божество-ками в образе обезьяны, которое раскрыло ему секреты воинского искусства. Ками передал самураю тайную рукопись, в которой описывались принципы боевого искусства. После этого события мастер открыл собственную школу и назвал ее Кагэ-рю. Родоначальником же школы Мусо дзикидэн-рю считается монах Икэйбо Тёхэн, живший на горе Ообаяси-яма в провинции Ямато, который получил секретную традицию воинского искусства от ками-каппа по имени Тэнсинсё. Исследователи считают, что это была первая школа борьбы в доспехах— ёрои-кумиути , и поэтому этого монаха называют великим основателем (дайсо) ёрои-кумиути.
Существует также предание о том, что основатель старейшей школы дзюдзюцу Такэноути-рю коси-но ма-вари Такэноути Хисамори удалился в лесную глушь на гору Санномия с целью предаться сугё — суровым тренировкам, моленьям богу Атаго, которому он поклонялся, и голодной аскезе. На тридцать седьмой день подвижничества перед глазами Хисамори по воздуху стали носиться дорожные посохи, соломенные шляпы и другие предметы из облачения горных отшельников ямабуси. Вдруг из ниоткуда появился один из ямабуси и сказал: «Ты всегда любил воинскую доблесть и, будучи слабосильным, стремился научиться одолевать сильных, ты обратился за помощью ко мне, и я явился, чтобы исполнить твое желание».
Не следует, как нам кажется, излишне буквально понимать такие легенды, тем более, что вся документальная история японской воинской стратегии выстроена на классических китайских канонах, а великий Сунь-цзы, создатель «Искусства войны», писал: «Упреждающее знание нельзя получить от демонов и духов, нельзя получить из явлений или небесных знамений; оно должно быть получено от людей, ибо только оно есть знание подлинного положения противника» [105] . Тем не менее уникальная особенность — синтез общевосточной культуры и такого традиционного японского начала как синто, позволяет японцам с легкостью из поколения в поколение передавать, например, историю о том, что ямабуси якобы и обучил Такэноути Хисамори приёмам торитэ — захватам рук и коси-но-мавари — в данном случае приёмам боя коротким мечом или ножом. Вообще, к секте ямабуси — убедительному примеру синтоистско-буддийского синкретизма — возводят свою родословную многие школы боевых искусств Японии, но это отдельная и большая тема [106] . Отметим только, что стремление перенести легенду в реальность, повторить удивительные свершения воинов прошлого и получить божественное озарение характерно для некоторых мастеров воинских искусств и сегодня. Наибольшую известность среди современных адептов будо снискали отшельнические подвиги двух знаменитых мастеров: Уэсиба Морихэи и Ямагути Гогэн.
105
Сунъ-цзы. Искусство войны. СПб.: Евразия, 1998. С. 164.
106
Подробнее о ямабуси см.: Долин А.А. Духовное наследие японских будо в эпоху глобализации // Доклад на международном симпозиуме «Духовные и практические ценности боевых искусств» // Додзё, № 6/2005. С. 8—10.
Первый «провел четыре года на горе Аябэ в неустанных упражнениях духа и плоти, заполняя досуг беседами с преподобным Дэгути [Онисабуро]. При этом синкретические идеи синто Дэгути сформулировал в трёх поучительных заветах своей секты:
1. Наблюдая явления природы, постигнешь сущность Единого истинного божества.
2. Наблюдая непрестанные превращения в природе, постигнешь ки Единого истинного божества.
3. Наблюдая психику животных и людей, постигнешь душу Единого истинного божества.