Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями
Шрифт:
К концу его зажигательных речей Нина Борисовна взглядывала на Бабкина не просто сочувственно, а уважительно. Сергей старался не выпячивать героически подбородок, хотя очень хотелось. Эти люди с Илюшиным плотно пообщались всего час, а он с ним проводил все рабочее и половину свободного времени.
– Если нас застанут за чисткой чужого сортира, стыда не оберешься, – бормотала Нина Борисовна на пути к месту назначения. Петруша стоически молчал и только прерывисто вздыхал время от времени.
– Я однажды смотрел мультик про трех
– И что? – заинтересовался Григорий.
– А потом подкрался зловредный заяц и пощекотал подмышку той обезьяне, которая цеплялась за ветку.
Взгляд Илюшина мечтательно затуманился.
Нина посмотрела на Бабкина и сложила ладони в молитвенном жесте:
– Держи ты его при себе, христом-богом тебя прошу!
– Постараюсь! – пообещал Сергей.
Ну и как после такого уйти?
Пятнадцать минут спустя Сергей Бабкин засмеялся.
– Ты чего? – обернулся Илюшин.
Бабкин засмеялся громче. Он вспомнил настрой, с которым отправлялся в Шавлов. «Раки! Девахи! «Метеоры» снуют! Бабки воблой торгуют!» Размечтался, балбес! Забыл, с кем поехал в эту дыру? Вот и получай чужой сортир среди ночи и сумасшедшее семейство, которое единственную бабку, от которой можно было ожидать воблы, и ту угробило!
– Ненавижу я тебя, – искренне сказал он Илюшину. – Ты мне всю жизнь загубил, скотина. Вот чем я занимаюсь?
– Сокровища ищешь! – пожал плечами Макар. – А чего ты хотел? Жизнь золотоискателей была полна трудностей.
– Начнем с того, что я не собирался быть золотоискателем!
– Человек предполагает, а Бог располагает.
– Ты меня в это втянул! – прошипел Бабкин.
– Не так глубоко, как мог бы! – заверил Макар.
Сергей заткнулся. Вот уж с чем действительно не поспоришь. В этом отношении Илюшин был награжден выдающимися способностями.
Он покрутил головой, разминая шею.
Вокруг дышала любопытная ночь, склонялась к ним, словно желая проверить, чем это они занимаются. И в ужасе отшатывалась. Даже комары разлетелись, как только компания золотоискателей приступила к делу, и теперь выводили в кустах возмущенные рулады.
Бабкин сразу предложил вызвать ассенизаторов. Но Сысоевы встали насмерть. Никогда! Такой позор! Их ославят на весь городок! Посмешищем будут!
Что, лучше заначки лишиться, язвительно спросил Бабкин.
И понял по их лицам, что да, лучше.
Да вы с ума сошли, воззвал он к их разуму, ну посмеются над вами, подумаешь! Сами же сделаете из этого дурацкую байку, и все обойдется!
Ты сам-то в состоянии сделать из этого дурацкую байку, мрачно поинтересовался Григорий.
И Бабкин заткнулся.
А вот Илюшин веселился от души. Выяснилось, что Сергей недооценил,
– Может, придушим его? – спросил Бабкин у Нины.
Макар хмыкнул:
– Вам это не поможет. А процесс поиска материальных ценностей серьезно затруднит. Вместо того чтобы устраивать мозговой штурм, вы будете думать, что делать с моим телом.
Сысоевы дружно посмотрели друг на друга, потом на клозет, потом на Бабкина.
– Я только за! – поклялся Сергей. – Но он ведь, сволочь, живучий. Вы не представляете, из какой задницы он выбрался той осенью.
– Ну, здесь-то не задница, – пробормотал Григорий, созерцая содержимое выгребной ямы.
Нина с мужем острожно приблизились к нему и грустно вытянули шеи.
– А еще можно взять круглый аквариум… – начал Илюшин.
– …посадить тебя туда, законопатить и бросить в море. И всем наступит счастье.
– Кроме гадов морских, – подала голос Нина.
– А они хоть и гады, их тоже жалко, – согласился Григорий.
Петруша просто кивнул.
Сысоева раздала всем марлевые повязки, пропитав их пихтовым эфирным маслом, но это помогло лишь на первые две минуты. «Как будто под елочкой накакано», – выразился Гриша, и Бабкин был с ним согласен.
Сейчас, стоя в марлевых повязках вокруг клоаки, они напоминали хирургов, готовящихся в операции. Пациент лежал перед ними, раскинувшись, и где-то в недрах его скрывался чужеродный элемент.
В итоге, забраковав пять идей Илюшина, одна другой прекраснее, решено было идти классическим путем.
– Чистим яму, ничего не поделаешь, – вздохнула Нина.
«Всю жизнь об этом мечтал, – подумал Бабкин. – Ну за что, нет, вот за что мне это?»
Но очистить мало – предстояло еще найти. Представив, что они могут перебрать чужую выгребную яму и не отыскать искомое, Бабкин содрогнулся. Подобная неудача была из тех, что наносят сокрушительный удар даже по очень прочной психике.
– Есть выражение про иголку в стоге сена, – задумчиво произнес Илюшин. – Предлагаю его усовершенствовать…
– А как тебя можно было бы усовершенствовать! – огрызнулась Сысоева. – Кнопку отключения звука добавить дистанционную – и всё! Не человек, а мечта!
– Я и так мечта.
– Ты и так не человек.
– Ладно, поехали!
На первую ступень, как выразился Макар, поставили Григория с черпаком. Следом за ним содержимое ямы принимал Петруша. Нина дотаскивала до Макара с Бабкиным, а тем предстоял ответственный этап просеивания пустой породы сквозь сито. В их случае – через грабли, позаимствованные возле сарая Кожемякина.