Черный Рассвет

Зиненко Сергей

— Мне ещё нужно смыть с лица твои каракули.

— Эй, стой, — Элизабет обогнала Диармайда, схватила его за шею и прижала к стене. Девушка многократно превосходила его в силе и без труда подавила всякое сопротивление. Она почувствовала приятную ностальгию, подобная ситуация уже была.

— Кажется, ты слишком много о себе возомнил, мальчик. Кое-кто забыл, но из нас двоих — я являюсь сильнейшей, — сладко пропела она, обдав горячим дыханием ухо Диармайда.

Парень оскалился. Его глаза загорелись. Тело испустило импульс чёрной дымчатой энергии, в миг уничтожившей всё живое.

Уровень влажности в воздухе поднялся, а окна покрылись изморозью.

— Пошла к чёрту, — прорычал парень, нахально ухмыляясь. Он попытался вырваться, но Элизабет крепко сжимала его шею, вдавливая постепенно в трескающуюся стену. Тогда девушка выпрямила указательный палец, на свободной руке и медленно вогнала его Диармайду в живот. Парень даже не поморщился, с насмешкой смотря в её рубиновые глаза. Магия смерти вокруг него только становилась плотнее, штукатурка начала осыпаться, превращаясь в пыль, растения в многочисленных глиняных горшочках уже сгнили.

— Ладно, — сдалась Элизабет, — ладно… — она вынула палец из плоти. — Я сама всё сделаю, спокойной ночи.

— Зачем так упорствовать, Ди? — крикнула ему вдогонку Элизабет.

— Лучше сдохну, чем буду лебезить, — бросил на прощание Диармайд.

Элизабет широко улыбнулась. Она с чмоком вынула указательный палец изо рта, слизав с него всю кровь. Диармайд этого не видел, но девушка смотрела ему вслед с уважением. Это был уже не первый раз, когда он вот так сопротивлялся её давлению. Как там говорят: один раз — случайность, два — совпадение, три — статистика. Элизабет с нетерпением будет ждать третьего раза. Стержень ничто — если его не закалять, к тому же… Элизабет находила этот процесс очень весёлым.

* * *

Почти все растения в доме сгнили и превратились в чёрную пыль. Выжили только тропические заросли, возле бассейна. Диармайд медитировал перед водоёмом, пытаясь создать из воды холодный туман. Стихия отчаянно сопротивлялась, поглощая его силу. Вода часто чернела, когда он не справлялся с контролем. Магия смерти — такая своевольная…

— Доброй ночи золотце, как спалось? — Элизабет вышла к бассейну через стеклянные двери заднего двора. Девушка была одета в нескромный чёрный пеньюар, оставляющий мало пространства для фантазий. Она словно нарочно пыталась спровоцировать Диармайда, но безуспешно. И это злило Элизабет, заставляя её заходить ещё дальше. Хоть на самом деле парень и не сильно то её интересовал, как половой партнёр. Она скорее делала это из вредности и от скуки…

— Никак, — отозвался Диармайд, погружённый в глубины своего сознания. С появлением магии смерти, его контроль над магией воды ухудшился. Тяжёлой водой сейчас управлять было особенно сложно.

— Фанатик… — фыркнула девушка, — чем занимаешься?

— Пытаюсь научиться контролировать газообразное состояние воды, — водяная сфера, зависшая перед парнем — почернела. Диармайд зарычал и отбросил её в сторону. Упав на плитку, возле бассейна, она проела керамику как кислота, превратив её в белый трухлявый песок.

— Осторожнее, не испорти бассейн. Я хочу ещё сегодня ночью искупаться, — Элизабет легла на шезлонг, стоявший рядом с Диармайдом и стала

наблюдать за ним.

— Знаешь, управление туманом — высшая степень мастерства магов воды, доступная только гениям. Ты, очевидно, не из их числа. Может ломал бы голову над чем-то попроще? Хотя даже я должна признать, твой подвижный лёд — это искусство.

— Мой контроль над водой ухудшился после пробуждения кристалла смерти, — Диармайд вздохнул и лёг на спину, залюбовавшись неярким небом. Ночь оказалась пасмурной, но через редкие заплатки чёрного бархата можно было разглядеть звёзды.

— За всё нужно платить, — нравоучительно заявила Элизабет.

— Кстати, я всё хотела тебя спросить, — оживилась девушка, — почему тебя так интересует Амен?

— Ты знаешь, что он пьёт вино из дьявольской сливы?

— Ну… слышала от Лу, когда он в десятый раз пересказывал тебе своё посещение Дуата. Подумаешь, наркоман, разве таких мало среди влиятельных чиновников? — Элизабет приподнялась, чтобы чётче видеть лицо Диармайда.

— Я съел дъявольскую сливу всего один раз, когда Нико определял мою стихию. Мне — хватило. Представь, насколько скучно должно быть человеку, чтобы он пил нечто подобное. Я думаю, у нас есть шанс его завербовать, а если не получится — убъём его.

— Стоп, съел сливу и она проявила магию воды, а не смерти? — удивилась девушка.

— Угу, — пожал плечами Диармайд. Он и сам не понимал, как так получилось.

— Чёрт… это ж насколько сильным была наследственность твоего отца… — поражённо зашептала Элизабет.

— Объясни, — Диармайд поднялся и сел на соседний шезлонг.

— Когда рождается маг — его родители теряют большой запас маны, он необходим для формирования плода, чтобы эмбрион не умер из-за созревания кристалла. Лет до двенадцати ребёнка оберегают магические силы, взятые у его родителей при зачатии. Похоже, когда твой собственный кристалл превратился в бесполезный рудимент, на зов откликнулись отцовские остатки энергии. Я всегда знала, что Кеган силён, но настолько… Хотя, чему я удивляюсь… он в одиночку уничтожил всех паладинов, пришедших по его душу, кроме одного.

— Хотя меня удивляет ещё одна вещь, — Элизабет замолчала, решая говорить или нет.

— Говори, какая, — требовательно спросил Диармайд.

— Твой кристалл… — заколебалась Элизабет, — кровь твоего отца была очень сильной, но ты изначально был магом смерти… Почему? Что за наследственность у твоей матери, раз именно она оказалась доминантной?

— Та тварь — не моя мать, — прорычал Диармайд. — Да и жива она, пока что, только по нелепой случайности судьбы. Вернувшись в Европу я с радостью исправлю это упущение.

Элизабет вскинула брови. Она не ожидала подобной горячности. Парень потерял самообладание от одного упоминания этой женщины, а казался таким хладнокровным…

Мгновения тянулись долго. Диармайду понадобилось немало времени, чтобы совладать со своими эмоциями. Опомнившись он вёл себя так, словно ничего не случилось.

— Я полагаю о городах древних магов ты знаешь куда больше, чем я, — прокашлявшись наконец заговорил он, — когда мы попытаемся проникнуть туда, и как это лучше всего сделать?