Черный Василек. Наекаэль

Воробьев Никита

Анке уже казалось, что они убежали далеко вперед, когда в кустах по обе стороны от них стали слышны клекот и шуршание множества бегущих ног. Твари приближались и приближались, и было их уже далеко не пять. Ситуация казалось безнадежной, когда вдруг Генрик снова нагнал их, и даже вырвался в первый ряд.

– За мной. – Выкрикнул он, еще прибавив шага.

Ребята бежали изо всех сил, но целая ночь танцев давала о себе знать. Темп начал замедляться, а виверны настигать, и тогда Генрик сказал остановиться. Едва видящие в предрассветных сумерках твари пробежали мимо, уносясь вперед на несколько шагов. Он аккуратно скинул девушку с плеча, и открыл сумку. Взял в одну руку зеркало, и достал мешочек. Все остальные собрались вокруг, готовясь к бою. Послышался клекот: твари возвращались и брали их в кольцо.

– Что бы не произошло, молчите. – Коротко бросил он.

Морды виверн уже можно было разлядеть за кустами,

белые глаза поблескивали во мраке. Генрик стоял неподвижно. На небе еще несколько минут назад он заприметил тучу, и все это время ждал, пока она подползет к Луне. Мгновение, еще одно. Первая рептилия шагнула вперед. Краешек тучи заполз на светило. «Вот и смерть», - решила Анка и зажмурилась. С боевым воплем бестии понеслись в атаку, и тут туча полностью скрыла собою свет. В полной темноте Хенкер развязал мешочек, и высыпал его содержимое на поверхность стекла. Пыльца фей засияла в темноте ярким колдовским светом. Он направил его в сторону ближайшей группы тварей, и те немедленно замерли, увидев себя в отражении. Одна из них повернула голову на бок, не в силах перестать любоваться собой. Подслеповатые твари не могли не обратить внимания на единственный светлый объект в поле зрения, а затем попадали под чары собственных отражений. Охотник размахивал зеркалом в разные стороны, пока все виверны не оказались пойманы светом пыльцы фей. Когда они собрались в кучу, он размахнулся, и отправил зеркало в полет по дальше в кусты, а бестии рванулись за ним. Пока виверны копошились и злобно клекотали, пытаясь достать зеркало, Генрик подхватил с земли Ребекку и вместе с остальными рванул прочь.

Глава 5. Жертва

Просторное помещение с высокими потолками было почти полностью погружено в сумрак. Издалека доносились колокольный звон и пение церковного хора. Пахло ладаном и медленно таящими у икон свечами. На каменном полу, в центре круглой мозаики, изображающий красный цветок, на коленях стоял мальчик. Его ряса была испещрена пятнами грязи и пыли, но добротные сапоги выдавали в нем человека, далекого от служения в монастыре, или работы в поле. Его голова почти касалась плитки, так что разобрать выражение лица было невозможно, только темные волосы цвета каштана сосульками свисали вниз.

– Значит ты вернулся. – Задумчиво проговорил мужчина, не вставая с трона. За его спиной располагался единственный во всем помещении источник света – высокое окно, выложенное ярким витражом с ангелами, восхваляющими Господа гимнами и трубами. Проходя через него, солнечные лучи образовывали вокруг фигуры на троне яркое переливающееся всеми цветами радуги марево, отчего еще сильнее верилось, что восседающий на нем – наместник Бога. – Выходит, месть не принесла тебе спокойствия. – Продолжил он, будто размышляя вслух. – Тебе есть чем гордиться, Рейнальд, ибо твоя слава теперь бежит впереди тебя самого. Другие стали называть тебя Палачом, Хенкером, на немецкий манер, после того, что произошло в монастыре Святой Ольги. – Мужчина замолчал, переложив руки в более удобное положение. – Что сам об этом думаешь?

– Они преувеличивают. – Не отрывая лица от пола, безжизненным голосом ответил парень. В зале повисла тишина: мужчина ждал продолжения, но его так и не последовало.

– Как всегда немногословен. – Голос мужчины был тяжелым и властным.
– Что ж, думаю иной бы и не пережил все, через что прошел ты. Тем не менее, своим подвигом ты поставил нас всех в затруднительное положение. Побег и убийство двоих дозорных — это очень тяжкое преступление, при других обстоятельствах ты бы давно был мертв. – Он сделал небольшую паузу, будто раздумывая над случившимся.
– Но теперь это невозможно: для других охотников ты стал символом. Мало того, что вернулся в монастырь сам, так еще и стал героем. Достойно гордости, учитывая твой возраст. Настоятель считает, что тебя нужно оставить в строю, и я не могу с ним спорить. – В тоне говорившего зазвенела сталь.
– Но хочу прояснить тебе вот что. – Продолжил он, подбирая каждое слово. – Вы, Охотники - самое мощное оружие в руках церкви, а значит, ваша жизнь напрямую зависит от нашего доверия. Охотник, в котором я не уверен – мертвец. А доверие базируется на лояльности, и тут, как ты понимаешь, у тебя есть проблема. Даже у меня есть определенный кредит доверия, но предатель однажды – предатель навсегда, так я считаю и думаю, ты меня понимаешь. Я согласился сохранить тебе жизнь, но мне нужны гарантии твоей верности. – Парень молчал. Подождав немного, мужчина продолжил. – Там, в Святой Ольге, ты раскрыл свое инкогнито, ради того, чтобы защитить девушку, которая, как ты выразился, кто? Твоя сестра? Но это абсурд, нам известно, что это ложь.

– Нет! – Резко выкрикнул парень, вскакивая в полный рост. – Со мной что хотите делайте, но оставьте ее в покое.

– Приказываешь мне? – Мужчина на троне

сжал руки в кулаках. – Угомони свою дерзость, ибо я делаю то, что считаю нужным. – Он расслабился и продолжил куда спокойнее. – Я предлагаю тебе сделку, Рейнальд. Пока ты верно служишь нам, девушка остается под защитой церкви. Я лично гарантирую, что она никогда не окажется без присмотра. Но если ты предашь меня, или мне покажется, что ты задумал предательство, она умрет. Сразу же. – Лицо парня дернулось, он хотел что-то сказать, но, сдержавшись, промолчал. – А по твоим следам пойдет не несколько охотников, а весь орден. Будь уверен, второй раз сбежать не получится. Так что в твоих интересах не подавать мне даже намека, минимальной возможности усомниться в тебе.

– Как же она? – Хмуро поинтересовался парень. – Вера человек, ей хочется пожить своей жизнью.

– Всем хочется. – С нотками грусти произнес мужчина.
– Но такова судьба слабых людей, оказавшихся в тени сильных. Самые важные решения в их жизни принимаются без их ведома. Но я понимаю, о чем ты. Когда я посчитаю, что ты сделал для церкви все, что мог, она может быть свободна, пусть идет на четыре стороны.

– А если, - голос парня сделался хриплым, - что, если я умру?

– Если во время выполнения очередного задания Господу станет угодно принять твою душу, условия не изменятся. Коли ты сделаешь все, что мог, но этого не хватит, она свободна. Иначе… - Он красноречиво промолчал.

– Что, если я откажусь?

– В таком случае я не могу ничего гарантировать. – Мужчина выделил последнее слово. – По сути выбор у тебя не велик, но я хочу, чтобы это стало твоим решением. – В зале на долго повисла тишина. – Ну что, согласен на мои условия, Рейнальд? – Пошатываясь, парень медленно согнулся в низком поклоне до самого пола.

– Приказывайте… – Прерывающийся шепот потерял всякую эмоциональную окраску.

– Рад, что мы пришли к согласию. – Удовлетворенно припечатал мужчина. – С завтрашнего дня ты переходишь в личное распоряжение инквизитора Рихтера Балдера. Я доверяю ему как себе, и в данный момент ему нужна помощь с рядом расследований, которые он проводит от моего лица. Если однажды наши с ним пути разойдутся, ты узнаешь, что делать дальше.

Темнота загустела, уплотнилась и поглотила все помещение целиком. Пол проломился под ногами Генрика, и он полетел вниз, в бездну, вместе с ним.

Резко дернувшись, Охотник проснулся. Вот уже четыре года тот день преследовал его во снах. Иногда он думал о том, что демонам стоило бы поучиться у Папы римского убедительности. Несколько раз моргнул, чтобы прийти в себя. Четыре года за его спиной тянулся кровавый ручей, переходящий в реку, и сегодня ее берега должны были расшириться еще сильнее. Деревенские ведьмы, нечисть, чудовища, сектанты и политики. Другие охотники говорили, что, если на задание отправляют Хенкера, значит кому-то вынесли смертный приговор, и он уже сам был близок к тому, чтобы в это поверить. Кто-то шпионил, угрожал, или защищал важных личностей, хоть изредка, но каждому в ордене попадалось такое задание. Только не ему. Словно случайно полученное прозвище укрепилось клеймом на его судьбе. Каждый день он думал, что находится в шаге от смерти, и это предел его возможностей, но раз за разом выживал, отправляя в могилу очередного противника только для того, чтобы, едва шевеля ногами, на следующий день отправиться выслеживать следующего. Без перерывов, без отдыха, без надежды. Поначалу охотник боялся того, что однажды его отправят на верную смерть, теперь же в тайне на это надеялся. И последнее задание представлялось ему именно таким.

С тяжестью он поднялся, и сел на кровати, одним долгим движением размял все суставы, и принялся одеваться. Этот год казался на фоне предыдущих настоящим раем. Он скрывался и притворялся меньше обычного, но всем вокруг было без разницы, даже самый неподходящий человек растворяется без остатка в такой массе народа. На какое-то время он и сам поверил в то, что они смогут справиться, не сдадутся под напором церкви. Но нет. Очевидное предательство Завулона, безразличие Марны и беспечность Анки ставили на волшебниках крест. Без сильного лидера даже самые выдающиеся личности превращаются в стадо, даже если речь идет о сверхъестественно-выдающихся людях. Разве что… Рейнальд дернул головой, прогоняя эту мысль: за ним никто не пойдет по своей воле, вряд ли в этих стенах найдется хотя бы пять или шесть человек, которые всецело ему доверяют, а значит… Он взглянул в окно, где далеко над лесом поднимался еле заметный столбик пыли, который в предрассветном сумраке было бы невозможно заметить, если не знать куда смотреть. Значит, что сопротивления армии, которая уже скоро встанет у их порога, не будет. Не будет силы, способной противостоять Охотникам и инквизиции. Некому будет защитить Веру по эту сторону конфликта. К несчастью для них, ради нее он обязан выбирать сторону победителей.