Черный Василек. Наекаэль

Воробьев Никита

– Хочу заметить, что это МОЙ замок, и подчиняется он только мне. – Как ни в чем не бывало продолжил голос. В голове Анки вырисовывался образ высокого длинноволосого блондина с аристократичными чертами лица и в древнем платье из сказок. – Когда я найду способ добраться до вас, уверяю, с-смерть будет очень долгой и очень мучительной. – Интонации вампира звенели сталью, но последние слова он будто промурчал.

– Карман держи шире, хмырина клыкастая. – Пробурчала Марна.

– Но, если вы выйдите сейчас, и расскажите, как именно вам удается скрываться от моего взора, обещаю, вас и пальцем не тронут, госпожа. Даю слово Князя, Габриэля Ломеиона. – Громко сказал он и по кирпичам замка прошла легкая вибрация, будто от маленького землетрясения.

– Не верь

его словам, девочка. – Серьезно заговорила Марна. – Чего только не говорят о вампирах, но их честность не воспевают в сказках. Пока ты находишься в замке – ты в его руках. За границами этой комнаты, разумеется.

– К черту. – Резко донеслось снаружи, когда Князь понял, что ответа он не дождется. – Буди фонтан, Влад, обратимся к замку напрямую.

Анка вздохнула, потерла пальцами вески и по стенке поднялась с каменного пола.

– Пора возвращаться к практике. – Отрешенно проговорила она, стараясь не вслушиваться в болтовню вампира.

– Прекрасно. – Ответила Марна. – Я отправлюсь дальше искать библиотеку. – Добавила она и вскоре ее голос затих. В углу комнаты охнула Ариана.

– Ну что ты? – Спросила Анка, кладя ладонь ей на плечо. – Не думай о них. – Русалка молчала. – Скоро я вытащу нас отсюда, вот увидишь. – Добавив, сколько могла, уверенности в голос, добавила она.

– Ты теперь говоришь в точности как бабушка. – С улыбкой сказала Ариана.

– Знать бы, как сейчас Гразина поживает. – Флегматично пробормотала девушка.

Хенкер

Тяжело перевалившись через борт, он вылез из лодки, и, обернувшись в последний раз, зашагал к расположившейся неподалеку повозке. Солнце, поднявшееся в зенит, обжигало спину, от жужжания прибрежных слепней гудела голова, но хоть трава с каждым шагом теряла в высоте. Вскоре его ушей достиг храп лошадей, а потом и взволнованные крики возницы. Тяжело переставляя ноги, Охотник двинулся дальше.

– Мать честная? Да что же это такое? – Запричитал старик, подбегая к нему.

Охотник шагнул к дверце, потянулся к ручке, но промахнулся и по инерции врезался в дерево кабины. Возница подскочил и торопливо распахнул дверь, помогая ему попасть внутрь.

– Возвращаемся. – Прохрипел Рейнальд, заваливаясь на бок, не в силах усидеть ровно. Старик, не переставая, причитал, но послушно занял свое место. Скамья была узкой и не удобной, но, повозившись немного, Охотник смог улечься на ней более-менее приемлемо.

– Что случилось? – Воскликнул мужчина. – Сначала ночь наступила посреди дня, потом пожар, крики, треск и снова день. Неужто и наш скромный край не обошли проклятые колдуны?

– Трогай! – С нажимом повторил Охотник. Хотелось крикнуть, заткнуть назойливого старика, но головная боль и слабость в теле не позволяли сделать этого. Вески ломило так, что отдавалось в глазах. От лавки, оказавшейся на столько близко, разило въевшимся потом.

Вскоре послышался свист хлыста и мерный топот копыт ознаменовал дорогу домой. Старик продолжал задавать вопросы, часто оборачивался и звал, в какой-то момент даже заплакал, то ли от страха, то ли от тоски по окончательно утраченной родной деревне. Охотника это заботило мало, и он сам не заметил, как в один момент умудрился уснуть.

– Вампир там был. – Прерывая затянувшуюся тишину сказал Рейнальд.

Остановиться решили как стемнело. Пробуждение выдалось не из приятных: уставшая от долгого пути лошадь резко встала, и Охотник полетел с лавки на пол повозки. К счастью, голова беспокоила теперь куда меньше, и контроль над телом наконец вернулся несмотря на то, что конечности затекли. Ночь выдалась темной: звезды скрылись под плотным покрывалом облаков, и только луна просвечивала размытым зеленоватым пятном. Потрескиванию костра вторили насекомые, совы и летучие мыши. Чуть поодаль отдыхала лошадь. Мужик совсем уж ушел в свои мысли, и даже Охотнику показалось что стоит разрядить атмосферу.

– Гробовщик ваш все это время в тайне нежитью был. – Рейнальд прожевал кусок вяленного

мяса. – Прости уж, мужик, но, когда я пришел, некого уже было спасать. Но по тому, что я видел, точно могу сказать: без боя они не сдались. – Возница тяжело вздохнул. – Может я оттуда только благодаря ним живой и выбрался, ослабили они его значительно.

Над костром снова повисло молчание.

– Не справедливо это, мастер. – Пробормотал старик. – До коли простому люду помирать от того, над чем они не властны? Сколько мы еще настрадаемся от ведьм, нечисти и демонов? – Сквозь ком в горле горестно запричитал он.

– Кто знает. – Охотник пожал плечами. – Пока мое сердце бьется, я буду противостоять этому всеми силами. – Уверенно добавил он. Старик усмехнулся.

– Я Айоргу, кстати, мы так и не представились. А тебя как звать?

– Хенкер. – Односложно ответил он.

Когда стало светать, Охотник растолкал своего спутника и помог прибрать место ночной стоянки. Айоргу накормил лошадь и вскоре они уже двигались полным ходом, перекидываясь неторопливыми разговорами.

– Все завязано на сущности.
– Охотник задумался, подбирая слова.
– То, что греки называли “кай” - субстрат, текущий в вещи и делающий ее собой, энергия жизни, пребывающая в некотором осязаемом виде. – Тоном заядлого лектора объяснял Рейнальд.
– Для физических объектов, вроде земли и камней кай статичен. Получив его при рождении, булыжник никак не сможет на него повлиять. Утратив его, он лишь обратится в пыль столь мелкую и легкую, что она уже будет не способна что-либо содержать.
– Он активно жестикулировал, дополняя объяснение. Айрогу размеренно кивал.
– В деревьях и травах кай течет от корней до листьев вместе с соком. Растения способны черпать его и испускать, но лишившись, увянут, сгниют и в конце концов обратятся в прах. У живых же существ кай циркулирует по тончайшим энергетическим нитям души, вложенной в плоть Создателем. Мы не можем брать и отдавать его, но можем изменяем самим ходом нашей жизни.
– Он попытался продолжить, но повозку подбросило на крупном камне и слова застряли в горле.
– Утрачивая кай, человек становится вялым и безразличным.
– Продолжил он, отдышавшись.
– И если процесс не остановить, то вначале несчастный станет совсем плохим, едва удерживаясь на границе с забвением, а затем и вовсе умрет, потеряв смысл жизни. Вампиры в этом плане паразиты. Лишенные кай от природы, они нуждаются в нем для существования, а потому обречены поглощать его из своих жертв вместе с кровью, с которой связана душа.
– Айоргу понимающе хмыкнул.
– Но несмотря на эту врожденную лишенность, они обладают способностью поглощать, испускать и изменять кай по своей воле, влияя этим на физический мир подобно малефикам и ведьмам, с той лишь разницей, что им не требуется посредничество магии. – Стрик, кажется, уже окончательно потерял нить монолога и просто машинально поддакивал. – Ангелы и демоны целиком состоят из кай, и потому вольны управлять этой энергией как вздумается. На самом деле даже физические воплощения этих божественных существ иллюзорны. Их души и тела монолитно связаны, из-за этого мысли демонов на столько реальны, что изменяют мир. Магия для них — это естество жизни, а нанесенные раны тут же затягиваются, лишь навивая усталость. – Рейнальд тяжело вздохнул. – Ни тех, ни других нельзя окончательно убить в обычном смысле этого слова, не лишив кай полностью. А нам, к сожалению, не известно способа это сделать.

– Я думал ты убийца. – Айрогу шморгнул носом и зевнул. – А ты выходит хренов профессор. – Добавил он и расхохотался. Охотник немного запоздало улыбнулся.

Дорога заняла еще несколько спокойных дней. Старик устраивал лагерь и ночлег, а Охотник добывал по лесам пропитание. Вскоре на горизонте уже показались знакомые крыши. Рейнальд раздумывал, что сделать сначала: сдать отчет о проделанной работе, или проведать Перикулума, но решил, что коню не впервой подолгу не видеть хозяина, и велел вознице двигаться к Престолу. Оставалось уладить только одну мелочь.