Чертог Белой Ночи

Казанцева Мария

– Что? – растерялась она.

– Как называется тот бар? – Голос у него от природы был низким, почти рычащим.

– «Терминал», – немного задумавшись, ответила Яра.

– Там всё такие же вкусные сэндвичи?

– Наверно, да… – Не в силах добиться ответа на единственный важный для неё вопрос, она вздохнула и опустилась на подушку у стены.

– Смотритель приходит раз в несколько дней. Когда она появится, ты сможешь выйти.

– Дней? – ошарашенно повторила девушка, но, вернувшись к чтению, заключённый больше не слушал её.

Яра

вгляделась в профиль его лохматой головы. Раскосые глаза снизу обрамляли неглубокие впадины, а сверху – широкие тёмные брови. Подступающую темноту вдруг задержал тусклый свет, тонкой линией загоревшийся по периметру комнаты.

– Мне стоит тебя бояться? – осторожно спросила она.

– Тебе стоит держаться подальше.

– Давно ты здесь?

– Пять лет.

– И всё это время был один?

Рейн сидел неподвижно, но в каждой мышце его тела чувствовалось раздражённое напряжение.

Немного посомневавшись, стоит ли об этом спрашивать, Яра всё-таки заговорила:

– Значит, это тюрьма. Из-за чего ты оказался здесь?

Он не сразу ответил. Звуки его голоса складывались из тихих хрипов, поэтому она не смогла разобрать слова.

– Прости, я не понимаю, – вслушиваясь, перебила его Яра.

– Проваливай! – резко сказал Рейн, и злость в его голосе с такой силой взяла над ним верх, будто он проиграл ей в тяжёлой борьбе. – Найди себе место, чтобы я тебя не видел и не слышал!

Осторожно потянувшись руками к двум большим подушкам, она медленно взяла их и поднялась на ноги. Его ледяной взгляд выводил её из комнаты, пока не потерял из вида.

Яра села у стены, через которую попала сюда, и с надеждой прислонила голову к чёрной поверхности. Стекло ответило гладким холодным прикосновением. Звёзды молчаливо сверкали на темнеющем небосводе. Их было так много и буквально на глазах становилось всё больше. Чем дольше она всматривалась в ночное небо, тем сильнее таяла реальность вокруг. Она легла на подушку, разглядывая дымчатый ковёр из стелющихся под парящей тюрьмой ночных облаков, а потом не заметила, как крепко уснула.

Во сне дождь смыл страх. Смыл все мысли, чувства и воспоминания. Его капли летели сквозь неё, словно она – призрак, затерявшийся в крае дождя, и Яра падала вместе с ними в непроглядную и глубокую темноту. Красные искры наполнили капли светом. Вода замерла. Огни понесли поток дождя вверх, превращаясь в тёплый свет множества окон ночного города. Их бурное течение вытолкнуло её на поверхность.

Она глубоко вдохнула, очнувшись от удушливого сна. День уже шёл к вечеру и заполнил комнату ярким солнцем. Теперь тюрьма стояла на земле, окружённая лазурным океаном. У неё всё ещё оставались силы восхищаться, но встать с первого раза не получилось. Голова закружилась, и она села, чтобы отдышаться. Что-то с ней здесь было не так. Вторая попытка встать оказалась успешнее, и Яра дошла до соседнего помещения, опираясь на невидимую стену.

Из-за перегородки, где вчера она нашла зал для тренировок, доносились ритмичные электрические звуки,

напоминающие удары. Она заглянула в проём. Рейн кружил вокруг зелёной человеческой фигуры, которая нападала, отвечала на его удары и уворачивалась от выпадов.

– Я же сказал тебе – не показываться! – крикнул он, прервав поединок и тяжело дыша.

– Прости, я помню, – стараясь сохранять ровный тон голоса, отвечала она, – но заключённым же положены прогулки?

Рейн схватил книгу, лежащую на скамейке у стены, и швырнул по направлению к девушке. Обеими руками Яра держалась за проём, чтобы крепче стоять на ногах, и книга упала на пол рядом. «Удары судьбы: как выдержать, чем ответить?» – было на обложке.

– Читай, если нечем заняться, – сказал он, возвращаясь к спаррингу с зелёной фигурой.

Дыхание становилось тяжелее, желание выйти наружу всё нестерпимее.

– Тебе… отлично известно, что… манеры никогда… не входили в короткий… список моих… достоинств, – неожиданно и отрывисто заговорил Рейн, по-прежнему нанося удары.

Яра не нашла что ему ответить, а потом догадалась, что от неё ответа он и не ждал. Он говорил сам с собой.

– Мне правда нужно выйти. – Она задыхалась, но старалась говорить громче.

– Заткнись! – крикнул Рейн, и точный удар в голову зелёной фигуры заставил сознание погаснуть.

Веки стали свинцовые, и Яра рухнула на пол.

Сначала она почувствовала колючую бороду и мокрые руки, потом солёный ветер и тёплый песок, а когда открыла глаза, над ней склонилось бледное лицо Рейна.

– Чёрт, – выругался он.

– Прости. Не понимаю, откуда такая слабость.

– Почему ты постоянно извиняешься?

– Если бы ты видел себя со стороны, ты бы меня понял, – сказала она, и неловкая улыбка изогнула её губы.

Он фыркнул так, словно в жизни ничего глупее не слышал, и сел, облокотившись на прозрачную стену. Чуть погодя он заговорил в уже привычной грубой манере:

– Мало того, что тебя здесь не должно быть, ещё не хватало, чтобы ты откинулась в моей капсуле. Так ты маг или нет?

– Я… кто?

– Тебе бы следовало знать. Ни один человек не может жить в магическом измерении, а позвать смотрителя, чтобы тебя отсюда забрали, я не могу.

Мышцы на его широком лбу, с каким, кажется, можно бы решить любую задачу, напряглись. Обжигающе холодный взгляд зелёных, как северное сияние, глаз ждал ответа.

– Магическое измерение… – тихо повторила Яра его слова, которые её почему-то смешили. – Не знаю насчёт измерения, но я уверена, что ни один человек не сможет жить без воды, – громче сказала она, наблюдая его серьёзное и внимательное лицо, а потом не выдержала и звонко засмеялась, заставив эхо разливаться по пустынному пляжу. Она даже замолчала от неожиданности и снова рассмеялась ещё веселее, давая выход накопившимся эмоциям.

Поморщившись, будто услышав в её смехе что-то нездоровое, Рейн ушёл в дом, а вернулся уже с бутылкой воды и едой. Взгляд его стал озабоченным и тревожным.