Чертог Белой Ночи

Казанцева Мария

Когда они вернулись на берег, солнце начало медленно прятаться, окрашивая воду голубыми и персиковыми оттенками, а над горизонтом повисла аметистовая дымка. Таинственный, мерцающий океан замер в ожидании; живой, но необитаемый. Всё вокруг пленяло своей красотой. Было так странно думать, что этот закат – очередная иллюзия, а шум прибоя звучит только у неё в голове.

– Здесь всё не по-настоящему? – неуверенно спросила она, зарывая пальцы босых ног в мелкий песок.

– Это имеет значение, если ты не видишь разницы?

Рейн повернул голову в сторону солнца точно в тот момент,

когда оно зашло за горизонт. Наигранное удивление мимоходом осветило его лицо.

Он был из тех людей, у кого взгляд красноречивее любых слов, но и переменчив, как своенравный ветер. Время от времени в его глазах вспыхивал такой живой и темпераментный огонь, что искры озаряли всё вокруг, а иногда он смотрел так, словно перед ним ничего нет, и тогда её душу начинал сковывать лёд. Она считывала этот взгляд не отрываясь, и не только потому, что не всегда могла различить ухмылку на лице или напряжение скул под густой бородой, но и потому, что на пути назад, к спасению, он был её единственным проводником. Сейчас в нём затаилась та самая загадка, которую всегда хочется разгадать. Когда один незнакомый человек смотрит на другого, и по ту сторону бесшумная лавина мыслей становится осязаемой. Тогда кажется, что вместе с ней ускользает всё самое важное и, в попытках уловить хоть что-то, от этого взгляда не оторваться.

– Помнишь, я говорил, что лучше держаться подальше?

– И минуты не проходит, чтобы я об этом не думала, – с улыбкой ответила она, и его мягкий задумчивый взгляд тут же унёс холодный ветер.

– Сейчас – самое время.

Рейн побрёл в сторону дома и скрылся из вида, а Яра ещё несколько часов блуждала по пустынному пляжу, разглядывая фантомы мелких серебристых рыбок в воде и размышляя обо всём, что с ней произошло и что ещё предстояло. Лёгкие волны тянулись по белоснежному пляжу и с едва различимым плеском касались её ног. Ночь блистала во всей красе сиянием бесчисленных звёзд в небе и их колышущимся отражением на воде.

Она ещё какое-то время заворожённо смотрела на небо, а потом разделась и зашла в воду. Лунный свет играл на её волосах, а белоснежная кожа светилась, как перламутр. Ноги всё ещё касались дна, и она заходила всё глубже, пока вода не скрыла её с головой.

В глухой и невесомой темноте океана не существовало ничего, кроме всепоглощающего спокойствия и абсолютной свободы. Эти чувства казались родными и одновременно совершенно незнакомыми, а ровное биение сердца стало её единственным спутником в этой тишине. Солёная вода долго держала её в своих нежных объятиях, пока не вытолкнула на поверхность. Только на рассвете она вернулась на пляж и, одевшись, уснула на тёплом песке.

Её разбудил строгий женский голос. Девушка с короткими волосами спорила с Рейном в стенном проёме.

– Ты хорошо подумал о своём досрочном? – Она развернулась, собираясь выйти наружу, но он преградил ей дорогу рукой.

– Больше похоже на то, что об этом хорошо подумали вы с напарником. – Его голос звучал уверенно и жёстко. – Это идея Макса – подсунуть мне девицу в капсулу, чтобы сорвать досрочку?

– Что… что ты несёшь? – вырвалось у неё прежде, чем она попыталась ответить, но Рейн снова перебил

её:

– Сидя в любимом баре моего брата прямо во время дежурства, что только не придумаешь, да?

Она с силой отдёрнула его руку:

– Это не твоё дело!

– Ты права. Моё дело – выйти отсюда как можно скорее, твоё – получить новую пару крылышек, а с полуживой девицей в моей капсуле это будет затруднительно для нас обоих. Делай что хочешь, но я не должен из-за неё остаться здесь ещё на год.

– Какой же ты гад, – растерянно протянула она, а на её лице озабоченность превратилась в страх.

– Виновен, – безразлично ответил Рейн и вернулся в капсулу.

Проводив его коротким взглядом, девушка быстро подошла к Яре и села на корточки перед ней.

– Как ты себя чувствуешь? – с волнением спросила она, внимательно осматривая её.

– Голова немного кружится. Не понимаю, в чём дело. Со мной никогда такого не было.

– Возможно, это магическая истощённость. Нужно показать тебя целителю, – говорила она, помогая ей встать. – Меня зовут Аня.

– Ярослава. Можно Яра.

– Что ж, Яра, я отведу тебя в Цитадель, а потом ты сможешь вернуться домой.

Глава 11. Макс

Макс сидел на капоте своей машины и крутил боевой посох, перекладывая его из одной руки в другую. На ярком солнце каштановые кудри его волос отливали медью. Жара так и не унималась. Каменноостровский проспект в полдень воскресного дня выглядел всеми забытым и пустынным.

Он опустил руки и, сдвинув брови, взглянул на часы. Когда он хмурился, а делал он это чаще других, на его переносице появлялись складки и густые брови низко опускались над широко расставленными глазами.

Из арки во двор наконец показалась Аня. Она вела под руку невысокую девушку, которая выглядела так, будто вот-вот свалится с ног.

– Почему так долго? – спросил он и убрал посох на ремневое крепление, служившее ещё и портупеей для оружия. – Что с ней?

– Она проторчала два дня в изоляции. Не представляю, как она туда попала, но, если хоть кто-то об этом узнает, меня отстранят, – испуганно объясняла напарница.

Висящая на ней девушка перестала стоять на ногах и соскользнула вниз. Макс успел подхватить её и взять на руки.

– Аренского сегодня нет на месте. Попробуй для начала проверить, что сняла Сфера, а я отнесу её в лечебку. Раз она провела два дня в изоляции и всё ещё жива, то, скорее всего, придётся оформлять. А теперь иди, – поторопил напарницу Макс, наблюдая, как её силуэт исчезает в столпе голубого света.

Он легко похлопал девушку по лицу и, убедившись, что она окончательно потеряла сознание, прыгнул в Цитадель.

В одном из боксов больничного крыла Макс нашёл единственного целителя, который всегда обедал на рабочем месте. Любитель азиатской кухни с живым интересом смотрел Магический Чемпионат по боям без правил. С ним, как и с Аней, Макс познакомился на вступительном курсе, ещё до того, как они решили стать хранителями, и за эти девять лет говорливый пухлый парень, звали которого Артём Кирсанов, превратился в первоклассного целителя, главного сплетника Цитадели и хорошего друга.