Чертог Белой Ночи

Казанцева Мария

– Тогда какого чёрта вы выпускаете его раньше срока? – взорвался Макс.

Мортен отставил стопку папок в сторону и, широко расставив руки, опёрся на стол. Вид его красочно демонстрировал, что терпит он такое поведение только потому, что хорошо осознаёт проблему.

– Он согласился участвовать в реабилитационной программе для досрочно освобождённых и на протяжении пяти лет на условиях сделки добровольно поддерживал ресурсы Цитадели – это даёт ему право выйти раньше, – объяснил старший хранитель, но выражение его лица изменилось, в глазах отразилось бессилие. – Меня эта ситуация беспокоит не меньше тебя, и именно поэтому я рассчитываю

на твою помощь. Случись всё на пару-тройку лет раньше, я бы взял его себе, но сейчас у меня нет времени. – Он оттолкнулся от стола и развёл руками. – Поэтому я выбрал тебя. Я знаю, что ты справишься даже лучше меня. Смотри на это иначе. Ты ждал повышения, и ты его получишь. Серьёзная работа, для которой ты уже готов.

Макс давно хотел услышать эти слова, но не мог даже подумать, что всё случится таким образом. Злость, омрачившая рассудок, ещё мешала ему ясно мыслить, но он начал всё понимать и даже видеть в словах друга тошнотворную логику.

– Он выходит на год раньше отведённого ему срока, – продолжал говорить Мортен. – Но всё не так и сложно: либо с ним не будет проблем, либо он сразу сядет обратно, и ты забудешь об этом.

– Я слишком хорошо его знаю, и в случае с ним одно не исключает другое, – ответил Макс.

– Видишь, – одобрительно улыбнулся Мортен. – Я знал, что выбрал самого подходящего стража для этой работы.

– Егеря, – уточнил Макс. – Я хочу в отдел охотников.

Мортен не смог скрыть удивления:

– Как ты собираешься совмещать охоту на одного и надзор за другим преступником?

– Я справлюсь. Не собираюсь менять планы из-за него.

– Дело твоё. Все экзамены ты сдал, так что и выбирать можешь сам.

– Значит, вторая пара крыльев?

– Да, поздравляю. Отметим в следующие выходные, – выдворял его Мортен, оправдываясь улыбкой, но не теряя начальственного вида. – К нам приехали родственники Эки из Тбилиси, и я бы рад найти причину избежать сборища их клана сегодня, но моя валькирия отрубит мне голову, если я не покажусь дома.

От Мортена Макс вышел в сопровождении навязчивых мыслей о брате. Он не дал им шанса разрастись до размера головной боли в свой единственный выходной, который начался час назад и должен был закончиться только вечером следующего дня. Жизнь Цитадели, беспорядочно текущая вокруг, громким шумом помогла заглушить внутренний голос и скрыться от взгляда зелёных глаз.

Макс вышел через одну из множества арок, ведущих из Цитадели на улицу, и остался стоять на белых ступенях. Они спускались к проливу и сверкали, будто первый снег в солнечный день, до того ярко, что слепили глаза.

– Раз уж ты мне попался, – с неясным укором в голосе заговорила Аня, остановившись чуть ниже на ступенях, – мы можем поговорить?

– О чём? – спросил Макс, силясь уберечь отвоёванную в голове тишину и всматриваясь в горизонт.

После незапланированного молчания её голос изменился:

– О твоём повышении, конечно. Мортен только что сказал мне… – говорила напарница, но он совсем перестал её слушать.

Золотой блеск привлёк его внимание. Макс различил копну кудрявых волос. Яра обернулась, пройдя мимо, и улыбнулась им. В одной руке она держала папку с документами, а второй широко размахивала, торопясь вниз по ступеням. Едва уловимый след радости, как лёгкий шлейф, который она будто нарочно оставляла после себя, позвал идти за ней. Макс не понял как, но через несколько секунд уже догнал её внизу ступеней.

– Как всё прошло? – спросил

он первое, что пришло в голову.

Яра покрутила серебряным плетёным браслетом с пером и свитком на запястье, который служил токеном, дававшим право на посещение Цитадели. Без него попасть внутрь самостоятельно было невозможно.

– Отлично. Меня взяли на вступительный курс для студентов.

– Кого тебе назначили на инструктаж? – чуть не прикусив себе язык, всё-таки спросил Макс.

– Инструктаж? – переспросила она, сбавив темп и рассеянно стараясь припомнить что-то похожее. – А вот об этом я и правда ничего не знаю.

– Стража, который покажет Цитадель, – сохраняя непринуждённый вид, объяснил Макс, а потом кивнул, словно это пустяк. – Я узнаю, кого назначили, а тебе просто нужно будет прийти в день начала занятий на пару часов пораньше.

– Спасибо, – с доверчивой благодарностью согласилась она, и её внимание неожиданно зацепилось за туристов, которые проходили мимо. – Слушай, а они разве не видят, как ты странно одет?

– Видят, только не придают значения.

– Как так?

– До момента полного формирования магического зрения никто не может увидеть магию. Люди её не замечают, особенно если не смотрят достаточно пристально. А если замечают, то всё равно думают, что им просто показалось. – Яра с таким жадным вниманием стала слушать его, что Макс не мог остановиться, чтобы наконец дать ей уйти. – Было с тобой хоть раз такое, что люди возникали перед самым носом словно из ниоткуда или внезапно ты теряла равновесие?

– Случалось, – призналась она.

– Заставить кого-то поверить в то, что ты маг, очень непросто. К тому же это запрещено законом. Имей это в виду, когда вернёшься сегодня домой, – смилостивился он, заметив, что она перестала моргать, а взгляд словно потерял опору.

– Да, выдержки из этого закона мне даже зачитали, но я так и не решила, что сказать, – упавшим тоном призналась Яра.

– Ничего или что угодно, кроме правды.

– Не люблю обманывать. – В её звонком голосе даже грусть и тяжесть звучали иначе, с лёгкостью и мягкостью. – Но меня не было целых два дня, поэтому отмолчаться тоже не получится.

– Наверняка твои родители переживали, но всё же обошлось, – говорил Макс, будто не стоит сильно расстраиваться.

Её взгляд потух окончательно, она обхватила картонную папку, двумя руками прижимая её к груди, и, только выдержав длинную паузу, в которую Макс успел наградить себя парой крепких выражений, сказала:

– У меня нет никого из родни.

– Извини, – быстро сказал он, пытаясь исправить положение. – Хочешь, я что-нибудь придумаю? В конце концов, ты помогла нам, и я чувствую, что остался должен.

– А с помощью этой вашей магии можно как-нибудь вернуться на пару дней назад и всё исправить?

– Нет, но если было бы можно, то это всё равно объявили бы вне закона, – с сожалением ответил Макс.

– Выходит, – не сразу заговорила Яра, – даже если я нарушу закон и расскажу о магии, то мне всё равно никто не проверит. А если решу придумать отговорку, то придётся врать не только о том, куда я исчезла на два дня, но и врать каждый день о том, где буду пропадать ещё несколько месяцев. Я так не смогу. – Она помотала головой, будто попыталась избавиться от дурного сна. – Получается, вариант один – испытывать доверие близкого человека молчанием. Вот только почему мне кажется, что из этого ничего не выйдет? – спросила она и замолчала, борясь с сомнениями.