Чертов ангел
Шрифт:
– Убью, – рыкнул Синоптик, и посмотрел на меня налитыми кровью глазами. Я ему, почему – то. Поверила сразу и безоговорочно. И наконец то поняла. Что все, что происходит сейчас не кино, не игры в песочнице. Все очень серьезно. Меня наконец то накрыла лавина страха. Адреналин зашумел в ушах, мешая соображать, ноги стали ватными. Я осела на пол и зарыдала, растирая рукавом по лицу сопли смешанные с безмолвными, тихими слезами.
Глава 6
– Тут лаз есть, – не обращая внимания на мои слезы пробубнил Синоптик.
– И откуда ты все знаешь? –
– Было время, разведал, – дернул плечом красавец и тут же поморщился. Да уж. Видать придется мне жертвовать любимым предметом одежды.
Дыру в стене. На которую мне он указал, трудно было назвать лазом, норой крысиной и то с большой натяжкой. Я статью хоть и похожа на больного дистрофией чихуахуа, и то сомневалась, что смогу протиснуться, что уж говорить о ненормальном мужике, дышащим мне в затылок, очень неприятно, кстати говоря. Сейчас у него лучшая позиция для того, чтобы пустить пулю в мою идиотскую башку.
– Лезь, давай, – коротко приказал этот паразит и даже слегка в спину подтолкнул. Хорошо же я выглядела, стоя на карачках. Но деваться то некуда все равно. Я нырнула в дыру в стене и едва сдержала рвотные позывы. Пахло г…, нехорошо в общем пахло. Стараясь не дышать поползла по осклизлым трубам, протянутым тут при царе Косыре, наверное. Я услышала движение за собой и выдохнула. Уж, как он просочился в канализационную шахту с его то габаритами. Так и осталось для меня загадкой, сродни теореме ферма. Но то, как сопел этот чертов придурок, показывало, что он едва держится.
– А ничего у тебя «станок» – хмыкнул гаденыш, я аж на месте замерла, как вкопанная. И очень вовремя, потому что прямо над нами раздался мерзкий голос бандита – блондинчика, значит мы двигались под подвалом уже. А я не сориентировалась, думала, еще немного и мы выползем на свет божий. Да блин горелый. Что же это такое?
Синоптик видимо не ожидал, что я тормозну, и со всей силы впечатался головой в мой попец.
– Ты нашел время для кадрежки, мастер пикапа, блин, – прошипела я. Рука заскользила по покрытой слизью трубе, еще немного и я бы впечаталась фейсом прямо в вонючую железяку. Вскрикнула, когда почувствовала под пальцами, что-то живое и ползучее. Но тут же заткнулась, боясь что бандосы наверху обладают слухом гепардов.
– Да нужна ты мне, – противно хмыкнул мерзавец. – Здесь отлежимся. Аллесгут не самый терпеливый человек. Но память у этого гада, как у слона. Так что, детка, мы в блек листе бригадного генерала Ромы. И поверь, это не очень почетное звание. Здесь. Отдыхай.
Я привалилась спиной к каменной кладке. Канализационный канал в месте, где мы остановились, слегка расширился, что дало ам возможность для маневра. Синоптик задремал, расположившись на трубах. Кофтой, все же, пришлось пожертвовать. Я прислушивалась к окружающим меня звукам, и думала, что шорохи идущие снизу, совсем даже не такие страшные, как те, что издают двуногие, способные убить человека одним движением руки. И даже крысиный писк меня пугал, конечно, но не настолько. Как взбешенный Аллесгут. Бродящий над нашими головами. Он конечно видел кровь в подвале. И понимает, что далеко уйти мы не могли. Думаю, что как только
Я тихонько заскулила. Крысы, видимо приняв мои стоны за брачную песню, активизировались. В голову полезли дурацкие бабулины россказни. Про то. Что пасюки запросто могут полакомиться человечинкой, нос там обглодать, если зазеваешься, или глаза выесть. От этих мыслей мне стало вообще тоскливо. Я прислушалась к рваному дыханию своего спутника и толкнула его в бок. Сколько прошло времени, мне было неизвестно, но оставаться в вонючей яме, кишащей всякой – разной, враждебно – настроенной живностью, сил уже не было.
– Чего тебе? – пробухтел Синоптик, опуская пистолет, который выхватил из подмышечной кобуры, явно не разодрав спросонок, что это я – его прекрасная красавица принцесса, которую он, сука, спас от злого людоеда – великана.
– Пошли, выбираться нужно, – прошипела я, пытаясь рассмотреть, насколько все плохо с его раной. Белые кошечки на моей кофте, стали цвета маков. И честно сказать, уже не казались мне милыми. Сейчас они больше смахивали на маньяков-упырей.
На город опустились сумерки. Я вывалилась на чахлую травку, растущую по периметру бабушкиного дома, и вдохнула полной грудью. Пахнущий выхлопными газами и пылью, городской воздух. Еще было не темно, но сиреневый полумрак вполне выполнял функцию «друга молодежи». Рядом разлегся Синоптик.
– Очень красивое небо. Вы так не считаете, мадам? – улыбнулся он, от чего на щеках бандюгана появились две трогательные ямочки. И подбородок у него оказался очень волевой. И вообще….
– Пошли, романтик чертов, – разрушила я иллюзию.
– Куда? Просто спросил он, глядя, как я поднимаюсь на ноги, и нетвердой, как у моряка не видящего земли два года, походкой, ковыляю к кустам, растущим вокруг дома.
– На парковку. Конечно. Нужно выбираться отсюда. Ты вроде «в разбег» предлагал. Меня устраивает, каждый сам за себя.
– Ты непролазная дура, – он вдруг оказался возле меня. Я даже обалдела, раненный мужик, истекающий кровью, а скорость у него колоссальная. Надо же, и откуда столько сил в простом человеке. Хотя. Он наверное какой-нибудь «морской котик» или «коммандос» судя по навыкам. – За твоей «тачкой» сейчас, скорее всего следят люди Аллесгута, она напичкана маячками, сто пудово. Вокзалы, аэропорт, выезды, все курируется. Там кордоны. Лесом ты не уйдешь далеко – или сама сдохнешь, или… Сразу тогда на задницу себе повесь маяк и красное знамя, чего уж. Ты же камикадзе – смертница, как я посмотрю. Они тоже любят спецэффекты.
– Что или? – поинтересовалась я, пропустив последний месседж.
– Вариантов масса, девочка, – оскалил идеально – белые зубы ангелочек. – Самый предпочтительный – сдохнуть от лап дикого зверя. Больно, но достаточно быстро.
– Твои предложения? – я уставилась прямо в глаза Синоптика, в первую очередь пытаясь понять, как он себя чувствует. Он прав в одном – он мне нужен. Одна я не смогу разобраться в происходящем.
– Снимай свой лифчик, – вдруг, ни с того ни с сего. Сказал нахалюга. У меня челюсть отпала до самой земли. – Да не боись. Не зарюсь я на твой хабар, своего полно.