Чертов ангел
Шрифт:
– Я буду кричать и звать на помощь, – предостерегла я. Мало ли, что у него в больном его калгане. Может ему женской ласки захотелось. Может он стресс снимает, насилуя беззащитных девушек.
– Твои сомнительные прелести меня интересуют еще меньше, чем копейки запрятанные в насисьнике. – вот паразит.
– Он у меня дорогой, кстати, – похвалилась я.
– На косточках?
Вопрос меня озадачил. Тем более, что мы как раз подошли к доисторическому «Запорожцу». И Синоптик деловито уставился на чудо Советского автопрома.
– Да, пушап. Кружево итальянское. Удобный такой, я его совсем
– И умещается в него много, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал этот дурак.
– Ага. Много, – как лошадка Анжела из мультика, кивнула я головой.
– Снимай, – приказ прозвучал вполне себе злобно. Только сейчас заметила, что мой новый приятель не просто болтает со мной о бельишке, а взглядом сканирует окружающий нас пейзаж. И хмурится он не очень хорошо. – И в конце – концов. Ты когда-нибудь затыкаешься? Или может кнопка есть где, выключающая звук?
– В моей комплектации такая не предусмотрен. И не подсматривай, – предостерегла я, полезла под футболку. Синоптик спокойно, не шевелясь, наблюдал, как я корячусь, через рукава, вытягивая лямки. Отвернуться он и не подумал.
– Подержи, – в руку мне легла тяжелая рукоять пистолета. Я уставилась на оружие, не зная, что с ним делать. Раздался треск, я взвизгнула, наблюдая, как этот дурак потрошит мой любимый бюстгальтер. И честно сказать, если бы не была «пистолетным инвалидом», то пристрелила бы этого вандала на месте. Ангелочек довольно хмыкнул, выуживая из ткани тонкий металлический полумесяц косточки, и выпрямив проволоку руками, сунул ее в дверцу доисторического «Запорожца». Дверца щелкнула.
– Пистолет тебе оставляю, у меня еще есть. Садись. Или особого приглашения ждешь? Я два раза не предлагаю. И, кстати, обувь у тебя говно. По лесу в такой не погуляешь.
Я уставилась на ноги, обутые в Шмойловские тапки, ну не было времени переобуваться. Слова паразита про леc пропустила мимо ушей. Юркнула на пассажирское сиденье и замерла.
– Ты поведешь. Я не могу, – снова приказал этот противный тип, гражданской наружности. Он совсем умом помутился. Я на механике ездила в последний раз… Никогда.
– Я два раза не повторяю., куколка, – прохрипел Синоптик. – Или ты садишься за руль, или остаешься. Думать некогда. Я, честно говоря удивлен, что Ромашкины нукеры нас еще не обнаружили. Поверь, Дохлый – котенок мимишный в сравнении с Лимузином. Веришь?
– Не пугай меня, я и так писать уже захотела, – и почему меня всегда несет по кочкам? Вон у ангелочка глаз дернулся, а это плохой признак. Я вам доложу. Вместо того чтобы вылезти и спокойно обойти «дришпак» я почему – то решила перелезть на водительское сиденье, минуя излишние движения. Вы когда-нибудь пробовали станцевать мазурку в консервной банке? Нет? И не пробуйте. Я дернулась влево, при этом приподняв ногу, но зацепилась брючиной за рычаг переключения передач. Ткань противно затрещала. Я стала похожа на распятую на стекле муху, и дабы избежать позора, перекинула свое доходное тельце в сторону водительского сиденья, решив, что в этом случае, смогу освободить свои штанцы из плена.
– Прекрасно, – хмыкнул Синоптик, глядя, как я барахтаюсь запутавшись окончательно в своих руках и ногах. И пытаюсь при этом понять, где находится верх колымаги, а где нет. – Вы просто поражаете меня мадам. И как ты умудрилась
– Помоги, – пропыхтела я, пытаясь приподнять голову. Хрен там. Она плотно застряла под рулем.
Сильные руки, выудили меня из дурацкой машины, словно репку. Штанина грустно повисла на рычаге, предательски оторвавшись от спортивных брючек. И сейчас я стала похожа на лихого пирата, по случайности, вместо сапог, нацепившего домашние тапки.
– Дура, – констатировал чертов ангел, с интересом меня рассматривая.
– Зато красивая, – огрызнулась я, втискиваясь на водительское сиденье. Синоптик, сложившись в три погибели и подтянув к ушам коленки, разместился рядом. Я попыталась вспомнить, чему меня восемь лет назад учил инструктор в автошколе. Нажала сцепление, потом газ. Медленно отпустила акселератор. «Запорожец» дернулся, пукнул и замер на месте. Синоптик промолчал, но судя по тому, как у него раздулись ноздри. Мне было ясно – сейчас он начнет убивать. И судя по всему – начнет с меня, и смерть моя легкой не будет. Я повторила свои манипуляции. Получилось с пятого раза. За все это время мой новый приятель не проронил ни слова, тревожно вглядываясь в оконную даль. Расслабился, только когда ведро с колесами, бодро затрусило по асфальтированной дороге.
– Едем в сторону двадцатки, – прошептал Синоптик и прикрыл глаза.
– А меня Анфиса зовут, – жизнерадостно представилась я, прокручивая тугой руль. Инженеры, создавшие монстрообразную машинку, про гидроусилитель руля точно не слышали. – Эй, это не вежливо. Я представилась, между прочим. Может и себя назовешь. А то мы с тобой почти родственники. Столько всего пережили. А я не знаю твоего имени.
– Синоптик. – поморщился Ангелок.
– Что вы за народ бандиты? Ни имени у вас, ни отчества. Одни кликухи поганые, – голосом Жеглова проворчала я, входя в поворот и при этом безбожно режа угол. С улицы послышался такой отборный мат. Что даже бесстрастный Синоптик приоткрыл глаза, явно намереваясь увидеть виртуоза.
– Слушай, да заткни ты пасть наконец! – прорычал мой раненый.
– Скажешь. Как тебя зовут. Слова не скажу. Зуб даю, – чиркнула я пальцем по керамическому премоляру.
– Меня зовут Антон, – после долгой паузы произнес бандит. – Антон Погодский. Ты удовлетворена?
– Антон. Созвучно с….
– Еще одно слово. Только одно, и я тебя шлепну, клянусь, – взревел Погодский.
– Я хотела сказать барон. – обиженно надула я губку. – Так ты поэтому Синоптик? Погодский. Красивая фамилия. Слушай, а давай…
– Ты обещала, что заткнешься, если я представлюсь. Я выполнил твое условие. Теперь умри хоть на время, дай подумать.
– Да, просто я когда пугаюсь, ну страшно мне, очень много говорю. Ну такая у меня защитная функция. Понимаешь? – зачастила я. Колымага трясясь, как в лихорадке, бодро бежала по неровному загородному шоссе, на которое мы выехали минут десять назад. – А мне сейчас страшно. Вот я и…
– Хорошо. Что предупредила, – ехидно ухмыльнулся Антон, и мне показалось, что его потряхивает. Да точно показалось. Он же вон здоровый какой. Крови потерял ведро, а жив еще и даже может злиться. – Я постараюсь тебя больше не пугать. Это сбережет мне кучу собственных нервов. Сейчас у меня одно желание, вырубить тебя на хрен. Но машину тогда будет некому вести. По этому я тебя прошу, умоляю, завали свое…. чертова овца.