Чертов ангел
Шрифт:
– Правда? – спросила я и от радости пустилась в танец. Забыв о придурке, смотрящем на меня совершенно ошалевше. Я хотела станцевать зажигательную румбу. Тряся попой и жарко водя бедрами, как нас учили на уроках танцев. Но чертовы тапки выбрали танец за меня. Нижний брейк они выбрали. Потому что я свалилась к ногам раненого гада, словно спелая груша уже на втором антраша и забарахталась в жидкой грязи.
– Прекрасна. Как и всегда, – поморщился Антон. И сделал он это не из брезгливости. Я поняла – еще немного и он приляжет рядом, и совсем даже не из желания потанцевать. Цвет лица моего подопечного сравнялся с цветом тяжелого
– Пошли уже, горе, – пробухтела я.
Я герой. Ну да. Пятнадцать оставшихся минут пути я перла Синоптика на себе. Но желание спастись и передохнуть манило, как морковка на удочке перед мордой глупого ослика.
– Далеко еще? – наконец спросила я, чувствуя, что еще немного и мы оба не дойдем.
– Пришли, – простонал красавец. Я огляделась по сторонам. Деревенька была небольшая. Домов десять, не больше. Судя по всему их использовали, но только в целях провести выходные. Что – то типа дач, может быть в некоторых постоянно жили какие-нибудь старики, доживающие свой век. Дом, на который указал Погодский произвел на меня удручающее впечатление. Покосившаяся хибара, похожая на домик Наф – Нафа, на которую дунь, она и развалится, впечатления неприступной крепости не производила, вот совсем. Крыльцо, вросшее в землю, меня убедило еще больше – если нас найдут, а нас найдут, мы сдохнем сразу. Я по крайней мере. От разрыва сердца. А этот самоуверенный идиот… А впрочем, какая мне уже будет разница?
– Да уж, хоромы то так себе.
– У тебя тоже не царские палаты, – нервно ответил Ангелочек, чтобы его черти драли. – Давай уже, не тормози.
Я повернула в двери ключ, который сунул мне в руку Синоптик, втолкнула его в темные сени и сама зашла следом. Странно, но пахло не старостью, как обычно воняет в подобных халабудах, а скорее свежим бризом. Погодский вдруг начал заваливаться на пол. Видимо силы все же покинули моего несгибаемого товарища по несчастью. Раздался грохот, значит все же упал дружочек. Это очень-очень не ко времени сейчас. Я защарила руками по гладким стенам в поисках выключателя, хотя по всем моим представлениям о сенях в деревенских избах, таких стен в них быть не должно. Свет вспыхнул сам. Видимо в своих изысканиях я коснулась какого то датчика. Я осмотрелась по сторонам и присвистнула.
– Да уж, котенок, ты полон неожиданностей.
Стараясь мыслить позитивно. А точнее, просто стараясь хоть немного соображать, я обвела ошалевшим взглядом небольшое помещение, придерживая при этом отвисающую челюсть. Интерьерчик убогой сельской избушки поражал мою фантазию стенами обшитыми дорогим деревом и напольной плиткой, сбеланной умелыми руками трудолюбивых итальянцев.
– Версальский дворец, мать его за ногу, – пробурчала я, пытаясь не сравнивать окружающую обстановку с квартирой моей бабули. Она явно проигрывала. – Да, кто ты такой, черт тебя побери? – пробухтела, склоняясь над Погодским. Он открыл глаза и попытался приподняться, но сил не хватило ему даже на такой не сложный маневр.
– Анфиса, как мартышка из мультфильма, – ухмыльнулся этот балбес, становясь похожим на мальчишку.
Бредит он что ли? Нашел время дразниться.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Хочешь меня придушить, доделать работу Дохлого, – никак не унимался этот балбесина.
– Нет, – вредно буркнула я, рассматривая сейфовую дверь оборудованную кодовым замком на табло которого
– Да? И что-же тебя удостоверило в моей невменяемости, позволь спросить? – нет, он не злиться, в глазах усталость и… Ну, конечно же издвека, как всегда. У него на все ми вопросы есть ответы, которые мне не всегда нравятся.
– То, что в домишке, который можно превратить в рзвалины за пару минут, стоит чертова сейфовая дверь. То, что ты волок меня через лес целую ночь, чтобы спрятать в деревянной избе от убийц. То, что ты приперся именно ко мне. То, что ты такой вонючий козел. Вот… – выпалила я, но облегчения не почувствовала, почему – то.
– Дверь открывай и помоги мне подняться. Я не хочу ее пугать, – твердым голосом приказал Погодский. – И за козла ответишь, детка. Стены дома, кстати, укреплены, выдержат попадание снаряда земля – воздух. Но ты можешь валить, если хочешь. Никто не держит.
– Не боишься, что я так и сделаю? Последую твоему совету. Свалю, пойду к твоим приятелям и расскажу где ты скрываешься?
– Ты сначала выйди из леса, куколка, – криво ухмыльнулся Синоптик. Я уставилась на него, и поняла – влипла. Сейчас он был похож на дикого зверя: хитрого, умного и жутко опасного. – Открывай дверь. И бога ради, улыбайся. Если ты ее напугаешь, я тебя порешу. Прав был Аллесгут, дохлого затрахаешь.
– Думаю Дохлому это не грозит уже, – буркнула я себе под нос и полезла в трусы, в поисках карточки, которую мне дал этот мерзавец. Так вот для чего она предназначена. И о ком он, в конце концов постоянно бубнит? Бредит наверное. Шутка ли, крови потерял как кабан. Я бы уже давно с катушек слетела.
Погодский молча наблюдал за моими манипуляциями. Просто стоял смотрел, привалившись к стене, как я выуживаю из своих панталон сначала пачку денег, потом паспорт, пистолет, презентованный мне им же. Нет, ну а куда я должна была его сунуть? Лифчик то этот паразит угробил?
Карточку я нашла самой последней. Достала пластиковый прямоугольничек, без каких либо опознавательных знаков, как баран на новые ворота и затупила.
– Вставь его в паз, – простонал Синоптик. – Это электронный ключ, ты в тундре, что ли жила?
– Что сразу в тундре то? – обиделась я, – не все же Джеймсы Бонды вокруг, как некоторые.
– Ну-ну, – хмыкнул Антон. Дверь пискнула, и я услышала тихий щелчок. Погодский подобрался и расправил плечи. Словно не он тут валялся пять минут назад на полу и собирался помереть.
Он первым вошел в дом, я плелась за ним угрюмо думая о своем будущем. Перспектвы удручали. Но тяжелые мысли испарились в момент, я с любопытством завертела головой, рассматривая дом мечты Барби. Розовые стены, розовая мебель, розовое все. Мечта девочки подростка или чертова извращенца.
– Да уж, ничего у тебя фантазии, – хихикнула я, – так может мне тебя Кеном теперь звать, пупсеночек?
– Умри, – коротко приказал Синоптик, и остановился. Я проследила его взгляд и с трудом сдержала вопль, когда розовое компьютерное кресло, стоящее к нам спинкой, украшенной золотистой короной, друг начало само по себе разворачиваться.